Генеральный лейтмотив этой яро антироссийской статьи Энгельса заключался в том, что коли внешняя политика России якобы является агрессивной по определению, чему «классик» дал совершенно ложное, но облеченное в псевдонаучную мантию объяснение, то, следовательно, грядущая война кайзеровской Германии против царской России есть война якобы справедливая, едва ли не освободительная, и чуть ли не единственный способ устранения якобы имеющей место быть «русской угрозы», в роли «источника» которой был выставлен русский царизм, причем именно на том основании, что-де он является «последней твердыней общеевропейской реакции»! Энгельс, как, впрочем, и Маркс, всю жизнь исповедовал не просто ярую русофобию и вообще славянофобию, но и задолго до нацистов с их человеконенавистнической идеологией и практикой сформулировал то, что впоследствии ублюдок Альфред Розенберг выдал за свои мысли: «Там, где речь идет о существовании, о свободном развитии всех ресурсов больших наций, там сентиментальная заботливость о некотором количестве… славян не играет никакой роли»! «Классик» «научно обоснованного» бандитизма утверждал, что русским (как, впрочем, и сербам) «обеспечены ненависть всей Европы и кровавая революционная война всего Запада против них»[310]. Что, как говорится, мы и имеем по сию пору…

Попытка Адоратского и стоявших за ним оппозиционных сил вновь опубликовать эту статью Энгельса в ситуации 1934 г. действительно являла собой очень тонкую, с далеко идущими целями политическую провокацию. Она означала призыв к определенным действиям антигосударственного характера. Публикация неизбежно обозначила бы негативное в ретроспективе отношение к налаживавшемуся тогда с конца 1880-х — в 1890-х гг. франко-русскому союзу и лишение российской внешней политики «всякого доверия в глазах общественного мнения Европы». А за этим скрывалось намерение оппозиции провести негативную параллель с событиями 1934 г.

Отчетливо понимая истинную цель привода Гитлера к власти в Германии — нападение на СССР, сразу же после того, как нацисты оказались у кормила власти, но в основном с конца 1933 — начала 1934 г. Сталин стал активно добиваться создания Восточного пакта в составе Франции, ее основных союзниц в Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европе (Польши, Чехословакии, Румынии и Югославии) и СССР. Конечно, не самое лучшее решение совместно с таким дерьмом, как тогдашние правящие круги Франции, пытаться создать Восточный пакт в целях европейской безопасности. Однако на тот момент ситуация была, как в известной русской пословице — «за неимением гербовой, пишем на простой». Сталину пришлось иметь дело с тем дерьмом, которое тогда возглавляло Францию. Правда, в колоссальной степени тому способствовали далеко не самые объективные доклады М. Литвинова и М. Розенберга. Как бы там ни было, но в 1934 г. Сталин все еще всерьез смотрел на пакт с Францией. Сам же факт публикации такой статьи Энгельса, хотя и эзоповым языком, означал бы призыв к недопущению повторения такого союза, на этот раз против не кайзеровской, а гитлеровской Германии. Проще говоря, в случае публикации это был бы совершенно ясный выпад против политики создания Восточного пакта. Впрочем, дело даже не столько в Восточном пакте как таковом, сколько в том, что это был завуалированный призыв не мешать Гитлеру готовиться к войне против СССР. Более того. Одновременно она прозвучала бы и как призыв к совершению якобы «буржуазной революции», то есть государственного переворота силами внутренней оппозиции, как едва ли не единственной возможности предотвратить мировую войну, ликвидировав тем самым якобы имевшую место «русскую угрозу». В связи с этим необходимо особо подчеркнуть следующее. Патологический русофоб Энгельс утверждал в статье, что своими успехами на международной арене в XIX в. Россия якобы обязана некой всемогущей и талантливой шайке иностранных авантюристов! Что-де именно эта «шайка» основала какой-то «своего рода новый иезуитский орден»! Что-де именно она сделала Россию не только великой и могущественной, но и внушающей страх остальному миру! Что-де эта «шайка» якобы открыла России путь к мировому господству?! Отсюда и глобальный вывод этого «классика» русофобствующего бандитизма мирового масштаба. Раз внешняя политика России якобы по определению является не только агрессивной, но и направленной к завоеванию мирового господства, раз «генератором» такой внешней политики России является та самая, якобы основавшая «своего рода новый иезуитский орден» шайка талантливых иностранных авантюристов, то, следовательно, для предотвращения «русской угрозы» необходимо свержение русского царизма «как последней твердыни общеевропейской реакции» в ходе якобы освободительной и потому справедливой войны Германии против России и в результате буржуазной революции!

Конечно, из-под пера «классика» вышел форменный бред, но для антисталинской оппозиции и это годилось, лишь бы только Сталина свергнуть. Потому что получалась якобы некая аналогия с внутренними процессами в СССР. Ведь вся оппозиция также считала, что Сталин незаконно захватил власть. В ситуации 1934 г. получалось, что это было направлено против Сталина и его сторонников, их курса на строительство социализма в одной стране и едва только наметившегося курса на всеобщую демократизацию внутренней жизни страны. Публикация такой статьи «классика» означала бы едва завуалированный ассоциативный призыв как к свержению Сталина и советской власти, так и к недопущению возобновления союза с Францией теперь уже СССР. В последнем была заинтересована прежде всего Великобритания. Не удивительно, но факт, что эта попытка Адоратского совпала также и с призывом Троцкого ко всем оппозиционным силам внутри СССР консолидировать свои ряды и усилия в целях свержения советской власти и Сталина в ходе войны. Там ведь прямо говорилось, что-де «победа Германии есть, стало быть, победа революции»!

Сталин не мог не взвиться в негодовании от подобных проделок оппозиции. Не мог хотя бы потому, что без мощного противодействия подобные попытки оппозиции нанесли бы колоссальный ущерб как внешней безопасности СССР, тем более перед лицом нараставшей угрозы войны, так и внутренней, тем более что сигналов на эту тему с конца 20-х гг. хватало выше всякой меры. Вследствие этого Сталин тем более не мог не отреагировать на подлинный, но «под дурака» скрывавшийся смысл попытки публикации статьи Энгельса. И суток-то не прошло[311], как уже 19 июля 1934 г. Сталин обратился к членам Политбюро с письмом «О статье Энгельса "Внешняя политика русского царизма"», в котором буквально в клочья разнес «произведение классика», а 22 июля 1934 г. Сталину удалось провести через Политбюро решение о нецелесообразности печатания статьи Энгельса. Особое возмущение Сталина вызвали слова Энгельса из письма Бабелю — «если Россия начнет войну — вперед на русских…» И вот почему. Тот же Троцкий, к примеру, еще в 1930 г. призывал СССР напасть на Германию, чтобы не допустить прихода нацистов к власти! Как будто у Советского Союза других забот не было, как только и выступать в роли агрессора! Кстати, и Тухачевский тогда же отреагировал — вылез на самый верх с очередной порцией своих не столько бредовых, сколько провокационных идей. А с 10 февраля 1934 г. «стратег» стал настойчиво продвигать тезис о некой целесообразности нанесения превентивных ударов по противнику в целях срыва его мобилизации, но прикрытия своей. Что, кстати говоря, и составляло суть его концепции «пограничных сражений», на которой был построен его «план поражения». Проще говоря, стал настаивать на целесообразности для СССР выступить в роли агрессора, но с заведомо провальным результатом! Усилия Тухачевского по укоренению этой концепции в системе военно-стратегического планирования СССР хронологически совпали с подготовкой главарями политической оппозиции политико-идеологической платформы для будущего поражения, а также переворота. По сути дела, выходит, что его «теоретические изыскания» были четко скоординированы не только с указаниями Троцкого, но и на их основании с еще только планировавшейся попыткой публикации упомянутой статьи Энгельса! И если в результате публикации такой статьи у оппозиции появилось бы «освященное авторитетом «классика» идеологическое обоснование для и так уже подготавливавшегося переворота в ходе войны, то стараниями уже Тухачевского у Запада на руках появились бы якобы неоспоримые доказательства якобы имеющей место быть некой агрессивности СССР! Ну прямо по Энгельсу: «Если Россия начнет войну — вперед на русских и их союзников, кто бы они ни были!»