судьба в обход поведет тебя, мимо этого. Всякий раз, как в сенях стукнет кто, я вздрагиваю, ночью ли, днем ли… Вздрагиваю, потому что жду… Я всю жизнь жду. Надеюсь и жду… А последние годы уже не надеюсь, а жду, что вот войдет он… хоть кто-нибудь из них войдет и — принесет мне счастье и радость… Вернее — не принесет, а он будет и радостью и успокоением. Пусть раненый, пусть калека, пусть хворый… А все не приходит… И так много, много лет… Кто-то входит, выходит… Хлопают там дверями… Только тревожат. Ведь уже знаю — никто из них не придет. Чуда не будет. Ах, жаль, что чуда не бывает!.. А иной раз хлопнет дверь. Особливо ночью… Опять та, входная, и мне кажется: ушел! Он только что ушел! Навсегда! И никогда не вернется… Как же я-то — прозевала? Проворонила? Проспала? Обидела его невниманием, слепотой своей? Не заметила! Не уважила! А он ведь был! Приходил! И ушел!.. И так грустно, так обидно на себя, на дуру, на слепую. Был и ушел. И не придет. Ты понимаешь, соколик, что такое — коли одна? Что такое — одиночество?

М и л и ц и о н е р. Бабушка! Что вы у меня спрашиваете?! Таких вопросов мне… ни на одном экзамене не задавали! Закон есть закон! И точка! Я должен… Обязан. Бывайте здоровы, бабушка! (Идет к выходу.)

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Бывай здоров, соколик!

М и л и ц и о н е р (возвращается). Я вам не нагрубил?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Не-а.

М и л и ц и о н е р. Я вас не обидел?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Нет. И я тебе взятку не давала. Кофе — не взятка.

М и л и ц и о н е р. Нет. Кофе — не взятка.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Да я и кофе не дала.

М и л и ц и о н е р. Служба не дозволяет.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Значит, ноль-ноль.

М и л и ц и о н е р. Ноль-ноль. (Козыряет.) Желаю здравствовать!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Счастливо. (Провожает его до двери.) И все-таки на душе кисло… И не такой уж он злой. А что правильный, так… Еще пока не одеревенел… Закон и человека может иногда дышлом сделать… Или оглоблей…

Резкий звонок в дверях.

Ну кто там? Не замкнуто, входи!

Входит  М а н я.

М а н я. О-о, Арина Родионовна на ногах. Доброе утречко вам! Вы такая светленькая, свеженькая, только малость невеселенькая. Это у вас он был?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Кто?

М а н я. Участковый.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Был.

М а н я. Чего?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Кто его знает? Пришел, посмотрел и ушел.

М а н я. И у меня допытывался. Там, на ступеньках. Встретились, и он…

А р и н а  Р о д и о н о в н а. О чем расспрашивал?

М а н я. Кто живет с Ариной Родионовной.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. А ты?

М а н я. Не знаю, говорю. Может, и никто. Она уже стара для такого дела.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Фу! Распутная. А он?

М а н я. Соседка, говорит, должна знать. А я ему: а ты чего допытываешься? Может, говорю, сам намерился клинки подбить к старухе? Молодые уже приелись?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Как тебе не стыдно? Так и сказала? Порченая ты.

М а н я (смеется). Люблю мужиков оглоушить. Ты бы, говорю, ко мне подкатился…

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Самодайка ты!

М а н я. А всех остальных, думаете, насилуют? А он: не искушай, говорит. А то и до греха недалеко. Нахал! Говорит, я ведь голоден. И убег. Ну, нахал! (Смеется.) Ох и нахал — убег!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Одного куста ягодки.

М а н я (вдруг). Проверял — не живет ли у вас Верка?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. А ты догадливая.

М а н я. Кто-то же накапал, сволочь. Второй раз приходил.

Короткий звонок. Стукнула дверь. В комнату впорхнула пташкой  В е р о ч к а, быстрая, подвижная.

В е р о ч к а. Вот и я. Бабуся! Как ты тут? Ой, что-то не то. Сейчас померим давление. Потом укольчик. Доброе утро, бабушка! (Целует бабушку.) Салют, Маня!

М а н я. Салют.

В е р о ч к а  относит на кухню авоську с хлебом и другими припасами.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Маня! (Строго.) Ты при ней не проговорись о милиции. Пущай не знает. У нее ведь экзамены. Третий раз поступает в медицинский. Не говори ей. После дежурства поспит пусть, да и за книги. Не говори. (Расстилает постель для внучки.)

М а н я. Ну что вы, Арина Родионовна? Не понимаю разве.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ей нужна светлая головка.

М а н я. Ну, я побежала. Дочурка одна там. Может, проснулась уже. (Громко.) Верочка! Передаю бабусю с рук на руки — старенькую, но исправную: нигде не урчит, не ворчит.

Появляется  В е р о ч к а.

В е р о ч к а. Сейчас проверим, исправная ли.

М а н я  уходит. Верочка измеряет кровяное давление у бабушки.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ну, как твоя неотложная помощь сегодня? Не опоздали к кому-нибудь? Или — «сама режет, сама давит, сама помощь подает»?

В е р о ч к а. Бабуся! Обижусь! Ох, уж эти бабули! Сегодня вызывает одна такая вот старушенция ни свет ни заря. Приезжаем, звоним, звоним — никто не открывает. А знаем: одна живет. Ну, думаем, — опоздали. Я изо всех сил на звонок. Аж в окнах стекла задребезжали. Прислушались: шлеп-шлеп. Открывает дверь, и на пороге заспанная старушенция. «Что вам надо так рано?» «Да вы же вызывали неотложку». «А я думала — хорошо, если вы к одиннадцати приедете. Я для вас революцию делала, а вы мне выспаться не даете?!» И перед носом захлопнула дверь. Ну? Как?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Царя спихнув, не вам же потакать. Годков под девяносто? Персональная?

В е р о ч к а. Угу… (И вдруг радостно.) Бабуся! Ты ведь молодец!.. Ты у нас казак лихой, орел степной! Сто тридцать на девяносто. Это же только у Стеньки Разина бывало такое после кварты вина. Ты у нас — Стенька Разин!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. А где же моя папаха, сабля и боевой конь?

В е р о ч к а. Папаха твоя вот. (Ткнула кулачком в рог подушки и одела бабушке на голову «наполеоновскую» треуголку.) Сабля твоя вот. (Мгновенно приносит бабушкину клюку.) А вот тебе боевой конь. Нет, это не конь, а расписной челн! И вот тебе персидская княжна. (Усаживает в кресло бабушку, раскачивает старушку до испуга. И вдруг, озорница, запела.)

«На переднем Стенька Разин… Топай-топай.

С молодой сидит княжной… Кверху попой.

Позади их слышен ропот… Топай-топай!

Нас на бабу променял… Кверху попой!

И бросает он княжну… Топай-топай!

В набежавшую волну… Кверху попой».

А р и н а  Р о д и о н о в н а (играет строгость). Ах ты, грубиянка! Ах ты, хулиганка! Иди сюда! Накажу! На-ка-жу!!

Верочка отскочила, а потом играет хулиганку: руки в брюки, идет вразвалочку к бабушке с угрожающим видом.

В е р о ч к а. Ну-ну, попробуй! Ну!!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Фу! Совсем бандитка.

В е р о ч к а (подходит к бабушке, обнимает ее и сползает к ногам, ласкает нежно). Бабусенька, я больше не буду.

А р и н а  Р о д и о н о в н а (шлепает внучку, плачет). Озорница… Грубиянка!

В е р о ч к а. А чего ты плачешь?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Оттого, что ты такая… Оттого, что ты со мной. Как