Мы видим, что мера Гизо была важной. Однако не стоит переоценивать ее эффективность. Обычные школы продолжали давать лишь элементарную подготовку. Школы", как мы видели, различались по грандиозности и оснащенности, но в основном в сторону уменьшения. К ним (я говорю о сельской местности) добавлялись еще специальные учреждения религиозных орденов, например, беатов из Верхней Луары и Ардеша, которые не могли научить своих подопечных читать, но были очень эффективными няньками и радушными хозяйками на женских посиделках, где вышивали, сплетничали и молились. Кроме того, существовали неофициальные, или "подпольные", заведения. В 1850-х годах в зимние ночи местный житель собирал группу платных учениц. В 1880 г. школьный инспектор Ванна (Морбиан) сообщил об обнаруженной им подпольной школе, в которой более 40 девочек от трех до тринадцати лет теснились в крошечной комнате, уже заставленной шкафом, кроватью и сундуком. Женщина, содержавшая школу, не учила их "ни чтению, ни письму, ни французскому языку. Только катехизис и молитвы на бретонском языке, да песни на латыни для девочек побольше". В 1881 г. беаты все еще процветали в Велае и Виваре, к большому возмущению местных властей. Хотя в 1882 г. они были официально ликвидированы, Ардуэн-Дюмазе обнаружил, что на рубеже веков они продолжают действовать, и заявил, что без приюта, который они предоставляли женщинам для работы, а детям для занятий катехизисом, долгие зимы были бы невыносимо тоскливыми".

Что касается государственных школ, то официальные данные о посещаемости вряд ли заслуживают доверия. Во-первых, утверждения, сделанные в 1840-х годах, равны более достоверным данным, появившимся в 1860-х годах. А во-вторых, при составлении статистики никто не задумывался о девочках. Если девочки не получали домашнего образования - что было не так уж часто в широких массах, - их оставляли на произвол судьбы, что часто означало отсутствие школы. В 1867 году был принят закон, обязывающий каждую коммуну с населением 500 душ и более иметь школу для девочек, но он предусматривал определенные исключения, в результате чего к концу 1870-х годов половина коммун во Франции все еще не имела таких учреждений.

Несмотря на все эти недостатки, начиная с 1833 г. правительство, опираясь на постоянно растущие корыстные интересы, стремилось к развитию и снижению уровня народного образования. В целом по стране призывники, попавшие под действие закона 1833 г., показали гораздо меньший уровень неграмотности, чем их предшественники. И в таком неграмотном департаменте, как Коррез, изменения были столь же очевидны. Доля призывников, владеющих навыками чтения, выросла с 14,3% в 1829 г. до 31,9% в 1855 г., 34,8% в 1860 г., 41% в 1865 г., 50% в 1868 г. и 62% в 1875 г.'* К 1863 г. только пятая часть детей в возрасте от семи до тринадцати лет не получала никакого образования. Мы хотим знать, какого рода обучение проводилось и кто его получал. Факты свидетельствуют, да и здравый смысл тоже, что в городах было больше школ, чем в сельской местности, что эти школы регулярно посещало больше местных детей и что качество обучения в них было выше. К 1876 г. из 4,5 млн. детей школьного возраста около 800 тыс. не были записаны ни в одну школу. Большинство из них принадлежали к сельским коммунам, а многие из тех, кто был зарегистрирован, практически не посещали занятия". В этом и заключалась главная проблема.

Следующие большие перемены произошли в 1880-х годах. Они могли бы произойти и раньше, если бы министр образования Виктор Дюрюи успел развить планы, разработанные им в 1867 году. Но он этого не сделал, и большинство его инициатив так и остались в стадии проектов. В 1881 году все сборы и плата за обучение в государственных начальных школах были отменены. В 1882 г. было введено обязательное посещение государственной или частной школы. В 1883 г. каждая деревня или село, в которых проживало более 20 детей школьного возраста, должны были содержать государственную начальную школу. В 1885 г. были выделены субсидии на строительство и содержание школ, а также на оплату труда учителей. В 1886 г. была введена программа преподавания начальных дисциплин, а также подробно разработаны положения об инспекции и контроле.

Заметим, что принятие этой политики совпало с огромными расходами по плану Фрейсине. К миллионам, потраченным на строительство дорог, добавились огромные суммы на школы: 17 320 школ должны были быть построены, 5 428 расширены, 8 381 отремонтированы. Созданный в 1878 г. школьный фонд за семь лет выделил 311 млн. франков в виде субсидий и еще 231 млн. франков в виде займов. При этом бюджет на народное образование вырос с 53 640 714 франков в 1878 г. до 133 671 671 франка в 1885 г., что было достаточно для того, чтобы деньги потекли по стране и убедили нерешительных людей в достоинствах новой политики.

В некоторых регионах Франции педагогам пришлось потрудиться. К югу от линии, обозначавшей лучшие и худшие районы в области начального образования, - диагонали, идущей от Сен-Мало до Женевы, - в 1881 г. в 16 департаментах с населением 6,5 млн. душ уровень неграмотности среди призывников превышал 20%; в девяти из них он колебался от 26,1% (Коррез) до 41,3% (Морбиан)"° Даже эти цифры на несколько процентных пунктов занижали степень неграмотности. В них не учитывались мужчины, не являвшиеся призывниками. В них не учтены женщины, уровень неграмотности которых был гораздо выше, чем у мужчин. При этом не делалось различий между городской и сельской местностью, чтобы показать, что даже в самых отсталых регионах - Нижней Бретани, центре от Шера до Дордони и Ардеша, Пир-не - сельская местность была неизменно хуже. В том же 1881 году учителя в Лоте сообщали, что в их коммунах семь человек из десяти были неграмотны, и только один из трех, умевших читать, мог также писать, и то "очень плохо". К началу века грамотность призывников в Финистере была не намного ниже средней по стране. Но при обследовании группы в Шатолене призывная комиссия обнаружила, что примерно каждый третий мужчина из Плейбена, Шатонефа, Уэльгоата и Карха неграмотен".

В обществе, недавно пришедшем к массовому образованию, уровень грамотности среди призывников этот показатель обязательно должен был быть выше, чем среди взрослых. Это означает, что в 1880-х годах уровень неграмотности среди мужчин в возрасте 50 лет (среди женщин этот показатель еще хуже) соответствовал бы уровню призывников конца 1840-х годов, а уровень неграмотности среди пожилых людей - уровню призывников начала 1830-х годов, который составлял от 60 до 80