Перенося столицу в Модену, Чезаре оставил в Ферраре большую часть своих сокровищ – коллекции картин и скульптур, бронзовые фигурки и керамику, драгоценности и ювелирные украшения, монеты и камни, медали и всевозможные диковины, шпалеры и гобелены. Но не спешим радоваться за экспозиции «Алмазного дворца» – лишь малой части этих богатств удалось осесть в родовом гнезде коллекционера. В Феррарской пинакотеке выставляется то, что стаскивали из церквей уже после наполеоновского нашествия – герцогскими коллекциями там практически уже не пахло. Ватикан и Вена, а позже и присоединившийся к ним Париж растащили наследие д’Эсте в разные стороны. В Модене, где Чезаре приступил к созданию новой резиденции, остались самые сливки движимого имущества. Но теперь не спешим радоваться и за новую столицу, так как блеском ее двора занимался лишь один наследник Чезаре – трижды женатый Франческо I164 (1610–1658), захвативший герцогство Пармское и постоянно пытавшийся вернуть себе Феррару. Для этого он вступил в союз с Испанией, потому и часто ездил в Мадрид, где парадный портрет его писал Веласкес. Теперь это погрудное изображение усатого герцога в латах, прикрытых алой лентой, – один из главных шедевров третьего этажа моденского Дворца музеев.

Франческо I украшал столицу как мог. Озаботился дворцом, который должны были наполнять новые художественные сокровища, для чего заказывал мраморные бюсты Бернини и скупал холсты знаменитых художников. Это при нем в Модене прописались картины Веронезе и Корреджо, Гольбейна и Чима да Конельяно, Пармиджанино и болонских академиков – братьев Карраччи, а также Сальватора Розы, не говоря уже о холстах мастеров рангом пониже. Франческо известен еще и тем, что скупал по дешевке иконы в монастырях, а когда священники сопротивлялись (известны и такие случаи), тайком менял подлинники на копии. Жаль только, что Франческо прожил всего 48 лет, а его сын Альфонсо IV, сделавший красивый жест и открывший картинную галерею публике, правил и того меньше. Всего четыре года, прожив 28 лет. Далее все пошло по наклонной, так как дети Альфонсо искусством не интересовались. Франческо II и Ринальдо I самоутверждались совершенно на иных поприщах, поэтому я им тут даже даты жизни не проставлю, а вот Франческо III (1698–1780) и вовсе решил избавиться от лишнего хлама. Это именно он летом 1746-го продал лучшие картины из семейных собраний польскому королю Августу III (1696–1763), только-только начавшему собственную коллекцию.

За сто тысяч венецианских монет, эквивалентных 650 кг золота, Альфонсо отдал Августу те самые работы, что теперь оставляют славу Дрезденской картинной галереи: Веронезе и Тициана («Динарий кесаря»), Пармиджанино и Корреджо (с великим «Поклонением пастухов»), Рубенса и Ван Дейка, Гверчино и Рени, Гольбейна и Веласкеса…

Эрколе III (1727–1803), сменивший растратчика, прославился как щедрый меценат, пытавшийся хоть как-то восстановить богатства семьи. Для этого он основал Академию художеств, а также продолжал прибегать к методе Франческо I, реквизируя из местных церквей и монастырей все самое ценное. Непонятно, какими могли бы стать обновленные им собрания герцогского дворца, но тут начинаются наполеоновские войны, и вот уже 14 октября 1796 года Наполеон осматривает галереи Палаццо Дукале. После чего в Париж почти сразу же отправляется пара десятков лучших картин, принадлежавших роду д’Эсте. Через какое-то время за ними следует еще полсотни.

Вместе с Наполеоном покои Эрколе шерстят наполеоновские комиссары Гаррау и Саличети, позже к ним присоединяется Жозефина Богарне, первая жена Наполеона и будущая императрица Франции. Ее интересовали камеи и драгоценности, а также папки с рисунками знаменитых мастеров. Именно тогда в Лувр отправили 1300 рисунков из герцогской коллекции, 16 агатовых камей, 51 камею из полудрагоценных камней, несколько ваз из кварца. Тогда же вывезли античные скульптуры и старинные бюсты. Также Наполеон тщательно осмотрел рукописи и фолианты из герцогской библиотеки, прихватив с собой еще собрание монет в 1213 экземпляров (900 римских бронзовых, 124 из римских колоний, а еще, разумеется, наборы древнегреческих). 25 октября другие комиссары отобрали для отправки в Париж дополнительные 28 картин, в том числе работы Гверчино, Рени, Аннибале Карраччи, 554 особо ценных рисунка россыпью и четыре отдельных альбома еще на 800 набросков.

Наполеоновским аппетитам противостоять было некому, так как Эрколе бежал в Венецию еще 7 мая 1796 года, бросив в Модене почти все нажитое, в том числе и казну. С собой он взял лишь самое необходимое – пару любимых картин и особенно дорогих ему книг. Наполеоновским командирам оказалось мало практически нетронутого грабежами дворца, который до сих пор считается самым большим зданием Модены, и всей герцогской казны – они устремились в погоню за Эрколе, настигли его на Терраферме и ограбили. Доживал Эрколе в Тревизо, где умер спустя шесть лет в полнейшем разоре. До конца жизни продавая вещи, оставшиеся с ним в изгнании, с того и жил.

Чтобы вернуть в Модену хотя бы часть награбленного, Франческо IV (1779–1846), сын эрцгерцога Австрийского и Марии Беатриче Ричарды д’Эсте, дочери Эрколе III, предпринимал титанические усилия. Особенно после Венского конгресса 1815 года, когда он и вступил на моденский престол. Казалось бы, справедливость восторжествовала, правь и просвещай народонаселение, однако были у Франческо свои завороты – больше всего на свете он боялся революции, поэтому всячески преследовал карбонариев, сделав Модену «центром реакционных сил всей Италии». Достаточно взглянуть на лицо с его парадного портрета (взгляд исподлобья, маленькие глаза, жесткие складки у губ, сизый подбородок с хищной ямочкой), чтобы понять: с этим тираном Модене страшно не повезло. Страхи Франческо оказались не случайными: восстание 1831 года вынудило его бежать в Мантую, откуда он вернулся меньше чем через год вместе с австрийскими войсками, пришедшими ему на помощь. Революцию, разумеется, подавили, и тогда Франческо возобновил возврат фамильных сокровищ. Выцарапать что-то у французов оказалось сложнее, чем победить карбонариев, домой вернулись жалкие крохи. И тогда Франческо прибег к уже многократно опробованной предками методике извлечения художественных богатств из монастырей и храмов.

С такой динамикой отъема и краж культурных объектов даже странно, что в церквях вообще хоть что-нибудь дожило до сегодняшнего дня, так как Франческо V (1819–1875), сын реакционера, подхватил собирательские страсти отца, приумножил остатки родового имущества, вновь открыв в галереях Палаццо Дукале художественную галерею. Во всем остальном следовал он за отцом, продолжая его политику, из-за чего во время революции 1848 года Франческо V тоже пришлось бежать, чтобы вернуться обратно под прикрытием австрийских войск.

После того как герцогство Моденское изъявило желание присоединиться к Сардинскому королевству в 1859 году, последний Франческо д’Эсте (с его смертью линия Габсбургов-Эсте пресеклась и все его огромное наследство вместе с титулом эрцгерцога Австрийского–Эсте перешло к Францу-Фердинанду,