расслабился. Он простонал, а Грейнджер ощутила, как волна тепла начала зарождаться внизу живота и расходиться по всему телу. Её движения стали резче, Том сильнее сжал её бёдра, насаживая её на себя, его стоны стали громче и чаще.

— Мерлин, Том, я сейчас, — прохрипела Гермиона.

Она схватилась за его плечи, двигаясь быстрее, пока ритм окончательно не сбился. Внутри взорвался фейерверк такой силы, что перед глазами замерцали цветные пятна. Риддл толкнулся бёдрами несколько раз, и Гермиона почувствовала, как он изливается в неё.

Она лужицей растеклась сверху, оставляя поцелуи на солёной коже. Том не спешил скатывать её с себя, напротив, сильнее прижал к своему телу.

Они лежали так несколько минут, переводя дыхание. Гермиона скатилась с Риддла, призвала палочку и направила её на живот, произнося заклинание. Она заметила, как Том поджал губы. Интересно, его больше волновало, что она первая позаботилась об этом или же расстраивало, что она в принципе позаботилась об этом? Гермиона была уверена, что первое. Она сильно сомневалась, что Том Риддл хотел детей. Более того, эта мысль заставила её усмехнуться.

Риддл тяжело вздохнул и притянул Гермиону к себе.

— Я не хочу, чтобы ты разговаривала о чём бы то ни было с Личем, — холодно проговорил он ей в макушку.

Грейнджер оттолкнулась от его груди и приподнялась, заглядывая ему в глаза.

— С какой стати? — удивилась она.

— Я только что заявил на тебя свои права, — сухо ответил Риддл.

Гермиона, не выдержав, рассмеялась.

— Я не вещь, чтобы ты мог предъявлять свои права на меня, — проговорила она, отстраняясь ещё сильнее. — Не то чтобы я собиралась разговаривать с Нобби Личем, но просто имей в виду, что ты не имеешь права мне указывать.

Риддл прищурился, сцепив зубы.

— Я не… указываю, — нехотя проговорил он, — а прошу тебя не общаться с ним.

— Я учту твою просьбу, но ничего не обещаю, — проговорила Гермиона и поспешила перевести тему: — Ты обратил внимание, что Сигнуса Блэка не было на Заседании?

Том протянул руку, хватая девушку поперёк талии, и снова притянул её к себе, разворачивая спиной.

— Да, — лаконично ответил он.

— Я, если честно, немного опасалась встречи с ним…

— Тебе больше не о чем волноваться, — холодно произнёс Том.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Гермиона, оглядываясь на мага через плечо.

— Я слышал, что у Сигнуса драконья оспа. Прогноз неутешительный.

Грейнджер почувствовала, как сердце пропустило удар. Глаза расширились от догадки.

— Ты или Гектор имеете отношение к этому?

Она всё-таки повернулась в его объятиях, чтобы посмотреть Риддлу в глаза. На его лице не отразилось ни единой эмоции, все мышцы застыли, будто под чарами стазиса, но взгляд потяжелел. Он сверлил её своими невозможно синими глазами, крепко прижимая к себе.

— Я сделал то, что посчитал нужным. То, чего заслужил Сигнус Блэк.

Гермиона рвано вздохнула.

— Почему ты так просто признаёшься мне в этом? — прошептала она.

— Я видел твою реакцию на смерть Беллатрисы, — ответил Том, — полагаю, ты не станешь осуждать моё желание защитить тебя.

Грейнджер открыла рот, чтобы возразить, чтобы возмутиться! Как он вообще может сравнивать эти поступки, ведь это совершенно разные ситуации… Но тут же захлопнула рот, понимая, что просто не имеет морального права. Ведь и она убивала тех, кто, по её мнению, неугоден. Она убила Грейбека, причём действовала гораздо жестче, чем Риддл. И пусть он об этом не знает… Но всё же. Она действовала на благо всего населения, но кто знает, сколько изменится событий из-за смерти Сигнуса Блэка. В конце концов он сумел воспитать двух последовательниц Волдеморта…

И не последнюю роль играло осознание того, что Риддл, пусть Гермиона догадывалась, что всего лишь отчасти, но сделал это ради неё. Она осознавала, что такой сложный, жестокий и жёсткий человек доказывает свою привязанность кому-либо отнюдь не цветами и подарками. Убийство более органично вписывалось в его стиль, чем то организованное свидание, пусть оно и было прекрасным.

— Том, — тяжело начала Грейнджер, — это в любом случае не нормально. Мы не должны убивать волшебников направо и налево, хорошо? — она не знала, как донести свою мысль; Гермиона мысленно хлопнула себя по лбу, когда во взгляде Риддла промелькнули смешинки. — Я серьёзно, Том…

— Гермиона, мне тридцать семь лет, — ответил он, посерьёзнев, — поверь, я знаю, что делаю.

Это отрезвило её. Он прав. Он старше её почти на десять лет, и очень глупо с её стороны указывать… Волдеморту. Тем более, что сегодня у неё была возможность убедиться в том, что он старательно сдерживается рядом с ней. Грейнджер знала, что задачка будет не из простых, но пока что у неё не было идей, какой подход использовать к Тому. Антонин не зря говорил, что Риддл не позволяет никому манипулировать им: нужно быть осторожнее и мудрее.

Она постаралась абстрагироваться от мыслей об умирающем Сигнусе Блэке. Ведьма мягко отстранилась, поднялась с ковра и оглянулась в поисках трусиков и лифчика.

— Как тот мальчик? — поинтересовалась она, оглядываясь. — Рудольфус, кажется, который просил тебя поговорить с Юстином…

Её лицо озарилось, когда она обнаружила своё бельё. Она сделала пару шагов в сторону, мельком взглянув на Риддла, который не торопился отвечать. И замерла на месте, чувствуя, как губы расплываются в улыбке. Глаза Тома потемнели, он лениво разглядывал её фигуру, явно не слушая вопрос.

Он торопливо поднялся на ноги, в два шага оказался рядом с ней и подхватил её на руки.

— А теперь мы сделаем это, как цивилизованные люди, — прошептал он, направляясь к выходу из библиотеки.

— Ты вновь заявишь свои права на меня? — притворно удивилась Гермиона.

Взгляд Риддла резко стал острым, как нож.

— Я уже заявил свои права, — холодно проговорил он.

Ведьма закатила глаза.

Том поцеловал её, когда они начали подниматься по лестнице, и Грейнджер поняла, что что-то пошло не так, когда он прижал её к стене. Она ахнула, когда он тут же вошёл в неё. Он удерживал её на весу, двигаясь размеренно, словно ему не приходилось удерживать сто фунтов. Грейнджер обняла его талию ногами, запуская руки в его уже порядком растрепавшуюся причёску. Она выгнулась, закидывая голову назад, и громко застонала.

— Где Долохов? — в ужасе прошептала она, вцепившись в плечи Тома ногтями, только сейчас вспомнив, что он живёт не один.

— С Эйлин, — выдохнул Риддл, усмехнувшись.

Его толчки стали грубее, Гермиона чувствовала нарастающее напряжение. Она выгнулась ему навстречу, сильно ударяясь затылком о стену, но не заметила этого, лишь застонала, ощущая, как сжимаются стенки влагалища. Риддл издал то ли стон, то ли рык, и излился в