Акция, заявленная как «выставка-путешествие», обернулась довольно изысканной художественной провокацией. Это принципиально значимое событие в истории Navicula Artis, для которой «Один вопрос» может стать началом конца. Но все же главный (и не решенный) вопрос, поставленный авторами, – мера ответственности куратора перед художником. И художника – перед своим произведением. Если он собственную работу за таковое почитает.

Публика, как всегда во множестве привлеченная в галерею Navicula Artis именем искусствоведа Ивана Чечота, была обескуражена сразу и надолго. Войдя в обычно сверкающий огнями вестибюль Николаевского дворца, дабы чинно подняться по парадной лестнице, зрители оказались в полной темноте, лишь изредка пронзаемой лучами карманных фонарей. Впотьмах гости галереи вынуждены были соблюдать весь положенный ритуал – поздравлять виновников торжества, приветствовать друг друга, вести непринужденно-светские и напряженно-деловые беседы, обмениваться новостями и сплетнями. Надо ли говорить, насколько это все было затруднительно в темноте необъятных галерей, скрывающихся за торжественной колоннадой лестницы. Но вернисаж есть почти театральное представление, где посетители вольно или невольно играют предписанные им роли. Доведя эту идею до абсурда и поставив публику в крайне неудобное положение, авторы проекта добились нужного им результата: чувство ожидания нарастало. Кажущаяся во тьме оглушительной увертюра к «Лоэнгрину» дала знак к началу «путешествия».

Путешествие, носившее характер традиционной экскурсии, началось с Белой гостиной, где публику ждал красиво сервированный стол, огороженный нарочито музейного вида веревочкой (почти прямая цитата из типичной экспозиции петербургского дворца-музея). Во втором зале – концертном – ряды кресел, опутанных веревками, вынуждали совершить сложный маневр и пройти через сцену, где красовался белый рояль, также не избежавший пленения. Третий и последний этап путешествия – огромный зал галереи. Он оказался пугающе пуст. Большинство зрителей поняли, что их обманывают, и уже не ждали ничего особенного. Они оказались правы: ничего особенного и не было. Само «произведение», выставленное при выходе из галереи, представляло собой маленький (величиной с визитную карточку) листок со словами «кто ты?». И произведение и вопрос Вадима Драпкина остались практически никем не замеченными. Лишь размещенные у выхода печатные тексты с разнообразными определениями слова «человек» заставляли искать то, к чему можно было бы их отнести.

Завершив круг в гостиной с фуршетным столом, гости разошлись. Как ни странно – в очень хорошем настроении, не чувствуя себя ни обиженными, ни одураченными. Вопрос, заданный художником, остался без ответа, хотя в помощь зрителям была дана «книга для чтения», составленная кураторами выставки. В ней можно было прочесть и объяснение концепции, и литературные диалоги, и возможные ответы на вопрос, в ней говорится о проекте Дворца Труда, о Рихарде Вагнере, и Вадиме Драпкине. Но больше всего об Иване Чечоте – кураторе, чья воля победила всех: художника, зрителей, произведение.

6 июля 1995

Современное искусство на службе у «Золотого осла»

Выставка Passiones Luci («Приключения Луция»), ГРМ

Выставку сопровождает альбом с тем же названием, изданный Центром современного искусства Джорджа Сороса в Санкт-Петербурге. Альбом представляет собой роман Апулея «Золотой осел» в переводе Михаила Кузмина с иллюстрациями современных петербургских художников-неоакадемистов. И альбом, и выставка подготовлены Центром Сороса в качестве основного проекта 1994 года. Куратор – Екатерина Андреева. Идея выставки – Денис Егельский и Андрей Медведев. Костюмы – Константин Гончаров и Алексей Соколов. Монтаж – Ольга Тобрелутс. Компьютерная графика – Дмитрий Холодов. Консультант – Аркадий Ипполитов. В проекте также заняты художники Егор Остров и Тимур Новиков. Дизайн каталога – Александр Белослудцев и Максим Гудков.

Ежегодный выставочный проект любого из шестнадцати существующих в мире Центров современного искусства Сороса, на который отводится существенная часть их годового бюджета, должен отвечать следующим требованиям: он должен, во-первых, быть связан с новейшими технологиями и, во-вторых, поддерживать местные течения современного искусства. Московский ЦСИ в качестве проекта года показал в декабре большую выставку New Media Topia. Директор ЦСИ в Санкт-Петербурге Екатерина Андреева предложила свой проект, в котором сочетаются наиболее интересная, по ее мнению, традиция искусства Северной столицы, связанная с классикой (неоакадемизм), и компьютерная обработка постановочной фотографии.

«Приключения Луция» (ил. 28) мало отличаются от иных командных акций неоакадемистов, которых в последние годы было более чем достаточно. Необходимые атрибуты «школы Тимура Новикова» налицо: череда фотопортретов членов группы, многочисленные прекрасные юноши, «классические позы» – стильные картинки на тему «и я могу жить в Аркадии». Однако вместо привычного простынного фона мы видим эстетские компьютерные коллажи из известных произведений мирового искусства, а герои одеты в роскошные бархатные наряды Константина Гончарова. Благодаря литературному источнику целое обретает убедительность. А за подчеркнуто неживыми «живыми картинами», которые в ином случае показались бы безвкусными, можно увидеть идею поинтереснее возрождения классических традиций в провинциальном российском городе конца ХX века. Луций сегодняшнего дня путешествует не по Фессалии, а скитается по «руинам древности, городам Ренессанса, русским усадьбам и местам паломничества апологетов современности».

Выставки, заявленной в проекте, все же не получилось. Она распалась на две неравные части и не оставила после себя иного впечатления, кроме торжества тотального fashion design. Экспозиция в Мраморном дворце состоит из четырнадцати фотографий и около десятка костюмов, то есть представляет подсобный материал, оживить который способен либо подиум, либо соседство с литературным источником. Вторая выставка развернута в Новой академии Тимура Новикова. На ней представлены эскизы и декорации Медведева, Егельского и Острова. Эти работы, из которых проект и вырос, из‐за внутренних разногласий куратора и художников не включены в основной каталог, а ведь альбом Passiones Luci – единственно значимый результат этого проекта. Назвать каталогом его можно лишь условно, ибо главное в нем – полный текст Апулея с академическими комментариями. Красивая книга для подарка, снабженная двумя умными искусствоведческими статьями, иллюстрациями и всеми необходимыми атрибутами выставочного каталога, с точки зрения чистоты стиля представляется все же сомнительным предприятием. И не так уж легко ответить на вопрос: что же мы все-таки держим в руках – новое издание Апулея или каталог выставки Центра Сороса, который призван поддерживать опыты современных художников?

8 декабря 1995

Академизм совсем лишился покоя

Две балетные выставки, Новая академия изящных искусств, Санкт-Петербург

Выставок открылось две. Первая представила работы балетного фотографа Кировского театра в 1940–1960‐е годы Михаила Гершмана. Вторая – костюмы, декорации и фотографии балетного спектакля «Леда и лебедь» (балетмейстер Сергей Вихарев), премьера которого состоялась весной этого года в Эрмитажном театре.