8 августа король пожаловал Веспуччи патент, который определял его обязанности и давал ему полномочия, подчиняющие ему всех лоцманов. Формулировки были жесткими:

«Никто не должен осмеливаться водить суда или получать за это плату, кроме как лоцман; а также никто из хозяев не должен брать лоцманов на борт, пока они не будут проэкзаменованы вами, Америго Веспуччи, нашим главным лоцманом, и не получат удостоверения о сдаче экзамена и вашем одобрении. Мы приказываем, чтобы те, кто получает вышеуказанное удостоверение, считались лоцманами и принимались таковыми на борт всеми, кому сие удостоверение будет предъявлено, ибо мы довольны, что вы будете экзаменатором наших лоцманов. Чтобы невежды могли легче обучаться, мы велим вам обучать их в вашем доме в Севилье всему, что им надобно знать, и за ваш труд вы будете получать плату…

Далее, мы узнали, что существует множество карт, сделанных разными мастерами, на которых изображены земли и острова наших Индий, открытых недавно по нашему приказу, и поскольку эти карты могут привести к путанице, ибо они весьма отличны друг от друга, как в лоции, так и в очертаниях береговых линий, приказываем, чтобы была сделана генеральная карта (padrуn general); а дабы она была наиболее точной, мы приказываем нашим чиновникам из Каса-де-Контратасьон в Севилье собрать всех лучших лоцманов, каких только возможно сейчас сыскать в Испании, чтобы в вашем присутствии, Америго Веспуччи, наш главный лоцман, составить карту всех островов и земель Индий… и таковая карта будет храниться у вышеупомянутых чиновников и у вас, главного лоцмана, и ни один лоцман не должен ходить, руководствуясь никакой другой картой…

Далее, мы приказываем всем лоцманам… которые с нынешнего момента будут ходить в вышеуказанные земли наших Индий, как открытых, так и еще не открытых, когда они будут находить новые земли, острова, заливы, гавани или что еще, они должны отмечать их на вышеуказанной королевской карте, и по прибытии в Кастилию они будут отчитываться перед вами, главным лоцманом, и чиновниками Каса-де-Контратасьон, дабы все это могло быть верно нанесено на вышеуказанную королевскую карту… Никто из наших лоцманов впредь да не будет ходить без квадранта и астролябии и не зная правил работы с ними под угрозой быть объявленным некомпетентным для своей должности…»{1117}

Таким образом, piloto mayor должен был стать чем-то вроде наставника и создать школу для капитанов в своем доме в Севилье. К тому времени Веспуччи уже имел в Севилье репутацию не только великого путешественника, но и «весьма искусного» в составлении карт{1118}. Он выполнял свои новые функции в доме на Пласа-дель-Постиго-дель-Карбон, который он снял у епископа Фонсеки, и, похоже, более никуда не переезжал{1119}. Его племянник Хуан (Джованни) жил вместе с ним, как и его жена-севильянка Мария Сересо. Также при нем жили и его рабы, включая двоих чернокожих и одну уроженку Канарских островов, Исабель, которая, вероятно, родила Веспуччи двух незаконных сыновей{1120}. Как Колумб и Изабелла Католическая, после смерти в 1512 году он был похоронен в одеянии францисканского монаха.

Еще одно решение собрания в Бургосе в 1508 году было вызвано желанием найти проход между Америками, чтобы проложить настоящий западный путь к Островам Пряностей. С учетом того, что Веспуччи обследовал большую часть побережья Бразилии, а Ла Коса прошел вдоль северного побережья Южной Америки до Дарьена в то время, как Колумб прошел от Дарьена до Ислас-де-ла-Баия, имелись всего три вероятности: одна на крайнем юге, одна в центре, к северу от Ислас-де-ла-Баия, и одна на крайнем севере, где в интересах Англии действовал Кабот. 29 июня 1508 года Пинсон и Молис отчалили для поиска этого центрального пути неподалеку от того места, где Колумб повернул к югу в 1502 году после встречи с торговцами майя. Вероятно, они шли с двумя кораблями, «Сан-Бенито» и «Магдаленой». С ними шел Педро де Ледесма, лоцман, бывший с Колумбом в его ужасном четвертом плавании. В этом походе они почти наверняка высадились на Юкатане и, вероятно, некоторое время шли вдоль нынешнего побережья Мексики{1121}. Они снова вернулись в Испанию в конце августа 1509 года. Это путешествие имело гораздо большее значение, чем посчитали тогда.

Теперь, когда закончились все сложности, связанные со смертями королевы Изабеллы и короля Филиппа, и Диего Колон был восстановлен в своей должности на Эспаньоле, стало возможным полностью утвердить Алонсо де Охеду и Диего де Никуэсу в должности первых губернаторов новых провинций на континенте – Ураба и Верагуа. Ямайка должна была стать их базой. Диего Колон все равно был недоволен, поскольку считал, что использование этих титулов и Ямайки было нарушением его прав. Но его проигнорировали. В состав провинции Ураба войдет Картахена-де-Индиас, а Охеда построит две крепости. Верагуа будет включать восточную часть нынешней Панамы. Однако в Вальядолиде ни одна из провинций не была определена точно. Тем не менее, Охеда и Никуэса, как известно, были друзьями по крайней мере с того времени, когда они ходили с Колумбом в 1493 году. Казалось, их дружба предвещает успех этой, как считали в Кастилии, совместной экспедиции.

Охеда, сочетавший в себе энергичность, жестокость и честолюбие, в дальнейших инструкциях не нуждался. Надо уточнить, что Никуэса был дворянином из Баэсы. Некогда он состоял при дворе дяди короля, Энрике Энрикеса, адмирала Кастилии, и не будь открыта Америка, он оставался бы там всю жизнь. Он был одаренным и обаятельным человеком, хорошо управлялся с лошадьми, умело играл на старинной гитаре (виуэле), был богат и доброжелателен. Увы, он жаждал заполучить собственную колонию. Это оказалось его концом. Вернувшись в Испанию как прокурадор Санто-Доминго, он попросил у короля дать ему назначение в Верагуа. Фердинанд согласился{1122}.