– Отлично! – Я взяла их обоих под руки. – Идемте-ка отсюда. Мы явно совершенно напрасно тратим… – Я умолкла, почувствовав на обнаженном плече чью-то руку.

– Джеймс… Дамы… – Резник смотрел на нас с шутливой торжественностью, явно изображая важного дворецкого. – Посол уехал. Вы готовы?

Маленький музей Резника, как оказалось, располагался по другую сторону бетонной стены. Скромная, совершенно незаметная металлическая дверь служила воротами между двумя мирами – публичным и частным. И только теперь я поняла, что в течение вечера несколько раз проходила мимо этой двери, принимая ее за пожарный выход.

– Обычно эта дверь находится под высоким напряжением, – пояснил Резник, суя руку в карман брюк. – Но конечно же… – он достал небольшую связку ключей, соединенных между собой золотой цепочкой, – я не хотел, чтобы моих гостей ударило током. – Он постучал по двери ногтем, прежде чем отпереть ее. – Извините, что вхожу первым.

Мы последовали за ним в темноту и услышали, как дверь захлопнулась за нами со зловещим щелчком. Потом загорелся слабый зеленый свет, и наш хозяин наклонился, чтобы набрать цифровой код на панели в стене. С растущим нетерпением он проделал это трижды, прежде чем воскликнуть:

– Chyort voz’mi! Я же только что сменил систему сигнализации! Идиоты!

Резко протянув руку в сторону, он включил верхний свет, и мы увидели, что находимся в какой-то узкой комнате, – видимо, это было нечто вроде вентиляционной трубы между двумя частями здания.

– Странно, – продолжил Резник, помахивая рукой перед встроенными в стену датчиками. – Сигнал говорит, что все включено, но это не так… Ох, ладно… – Похоже вспомнив, что он не один, Резник повернулся к нам с натянутой улыбкой. – В прежние времена все работало! Понимаете, о чем я?

Мы все кивнули. Глядя на побледневшую Ребекку, я предположила, что и она вспомнила о том, что для этого твердолобого марксиста ценности культуры и искусства – это то, что переходит из рук в руки посредством краж и насилия.

Мрачно нахмурившись, Резник открыл другую дверь и прошел впереди нас в безупречную копию старого лондонского дома, где стояли бронзовые канделябры, а устланная ковром лестница вела, как я предположила, на второй этаж.

Каждая деталь обстановки заставляла вообразить, что мы, миновав две укрепленные двери, вернулись во времени на сотню лет. Стены комнаты были отделаны темными деревянными панелями, вдоль них стояли шкафы с застекленными дверцами, битком набитые антикварными предметами; в комнате витал дух клуба для джентльменов. Единственное, чего здесь не хватало, так это дворецкого с каменным лицом, во фраке и при белом галстуке, который спросил бы, желаем ли мы пить чай в библиотеке, как обычно.

Встревоженный отказом системы сигнализации, Резник быстро прошел вперед, наскоро показывая нам артефакты в витринах первого этажа. Один из шкафов содержал в себе расшитый золотом наряд самурая, рядом с которым красовались четыре меча, и Резник, проходя мимо, остановился и прихватил один из них.

– Просто на всякий случай, – пояснил он нам с таким видом, словно привык расхаживать тут вот таким образом, вооруженный на случай появления возможных врагов. – Пока что не вижу, чтобы что-то пропало. Думаю, все будет в порядке. Идемте со мной.

Мы поднялись следом за ним на один пролет лестницы, и на ходу Резник сказал Джеймсу:

– Да, кстати, хотел поговорить с вами о той вашей подруге, Диане Морган.

Не только я вздрогнула при звуке собственного имени; Ребекка глянула на меня с откровенным ужасом и чуть не наступила на длинный подол собственной юбки. К счастью, Резник шел впереди и ничего не заметил. Джеймс, опомнившись первым, спросил:

– А в чем дело? Я о ней уже довольно долго ничего не слышал.

– Ха! – усмехнулся Резник, как будто почувствовав, что Джеймс лжет. – Вы знаете, где она сейчас?

Поднявшись наверх, мы очутились в библиотеке, которая занимала весь второй этаж и окружала широкую лестничную клетку встроенными в стены книжными стеллажами.

– Какое великолепие! – воскликнул Джеймс, изо всех сил стараясь сменить тему. – Сколько у вас здесь томов?

Но Резник не обратил внимания на его вопрос. Стремительно бросившись вперед, он подбежал к одному из стеллажей с яростным воплем:

– Нет! Вот суки!

Под зеленой бархатной подушкой, освещенной миниатюрными лампами направленного света, красовалась бронзовая табличка, на которой было написано: «П. ЭКСУЛАТУС. ИСТОРИЯ АМАЗОНОК».

Вот только на подушке ничего не было.

Хотя система сигнализации явно была выведена из строя, дюжина стратегически расположенных камер видеонаблюдения наверняка продолжала работать. Ими управлял какой-то компьютер на верхнем этаже, где не было окон, и это помещение оказалось спальней королевских размеров, на стене которой красовался гигантский портрет Марии-Антуанетты, а ножом для сигар служила миниатюрная гильотина.

Судя по застоявшемуся здесь запаху табака, Резник спал именно в этой темной пещере, и я поневоле подумала, что нам не следует здесь находиться, что мы слишком быстро становимся чересчур близки к этому своенравному тирану.

– Я вас достану, – бормотал наш хозяин, извлекая из-под стопки бумаг компьютерную мышку. – Я вас все равно достану. Чертовы суки… Очень умно – отвлечь моих парней карманником и «скорой»! Но – ха-ха! У меня все записано на пленку!

Пока мы стояли за спиной Резника, не представляя, что нам делать, Ребекка подтолкнула меня и взволнованно кивнула в сторону двух манекенов в углу. Один был одет в кольчужное бикини, второй – в короткую тунику из змеиной кожи; судя по их оружию и меховым сапогам, они отражали то, как Резник представлял себе амазонок.

Вот только… У обоих манекенов не было правых рук. И это явно случилось недавно, потому что зловеще реалистичные куски пластика лежали на полу. Посмотрев на Ребекку, я поняла, что мы обе подумали одно и то же: манекены лишились своих браслетов с головой шакала.

Тут Резник что-то испуганно вскрикнул, и мы уставились на экран компьютера.

– Какого черта, кто это? – воскликнул Резник; остановив изображение, он увеличил картинку фигуры, попавшей в объектив камеры, и потом спросил еще громче: – Может мне кто-нибудь объяснить, кто это?

Мы немного наклонились вперед, чтобы всмотреться в расплывчатую черно-белую картинку человека, стоявшего перед книжным стеллажом и державшего в руках книгу, которая могла быть только «Историей амазонок». И, несмотря на плохое разрешение и на то, что лицо вора скрывала маска, я мгновенно узнала его. В конце концов, я всего лишь четверть часа назад была в его объятиях.

– Ну и что вы думаете? – Джеймс посмотрел на меня с весьма неприятной смесью гнева и триумфа. – Знаем ли мы этот никудышный кусок дерьма?

Я была настолько потрясена, что не сумела скрыть этого. Без сомнения, я оказалась самой слепой, самой легковерной жертвой, в какую только вонзал свои вероломные зубы Фонд Акраб.