знакома и их другу. И боль та была куда более невыносимой, чем та, что испытывали сейчас они, потому что любимую Гадриэля убили у него на глазах.

Трудно было представить, какую боль испытывал Гадриэль и как сложно ему было справляться с ней в одиночестве. Можно было только догадываться о том, как он себя ненавидел и как пытался бороться с эмоциями, но они брали верх так же, как и бушующая в нем Тьма. Можно только предполагать, как ему хотелось рассказать новому наставнику Витиуму, прикрепленному к нему через пару месяцев после гибели Деи, о том, что терзает его не только Тьма. Но историей своей трагической любви он не делился ни с кем, потому что Михаил потребовал хранить тайну. Но рано или поздно на тайны проливается свет. На свою тайну Гадриэль пролил свет сам, рассказав правду наставнику.

В одну из совместных вылазок Витиум узнал о том, откуда у Гадриэля шрам на груди и почему его не смогли залечить лекари, хотя такие ранения убирают за пару минут. Гадриэль признался, что несколько лет назад влюбился в дочку Ириды, но Дарк убил ее прямо на глазах у него и ведьмы. Мать поклялась отомстить за дочь, а сам он собрался лишить себя жизни мечом Михаила, но его остановил Амалиэль. Он же перенес к лекарям, чтобы те его откачали. Жизнь угасающую они вернуть смогли, а вот шрам залечить так и не сумели.

Михаил узнал обо всем произошедшем после возвращения в Заставу со встречи с гамаюн. Амалиэль просил о снисхождении, но глава бонумов взбесился и запретил кому-либо рассказывать о произошедшем. Амалиэль хотел поддержать лишившегося любимой Гадриэля, но Михаил не позволил брату помочь, отослав его куда подальше с «особо важной миссией». Гадриэль остался один на один с той черной дырой, что появилась вместо его сердца. Валяясь месяц в лазарете в полном одиночеств Гадриэль поклялся никого больше не любить и клятву эту сдержал несмотря на то, что Вар и Селена думали о том, что он был влюблен в Лизу.

Если бы Вар и Селена узнали, что именно Гадриэль сделал для Лизы, то поняли бы, что это тоже была любовь. Но не та, которую мечтали увидеть они. То была любовь братская. Гадриэль старался помочь девушке, которая влюбилась в такого же монстра, которым должна была стать сама. Девушке, которая, как и он когда-то, выбрала опасную и самую неподходящую для себя пару. Девушке, которая, как и он когда-то, пошла за любовь, несмотря на все преграды. Гадриэль хотел помочь Лизе и искупить тем самым свой главный грех. Ему хотелось надеяться, что это зачтется и он в итоге встретится с Деей, где бы она ни была.

Гадриэль верил в то, что любимая ждет его где-то там… Может быть за Завесой, может в Раю или в другом воплощении, но она ждёт и они обязательно встретятся. Такую же веру он подарил и Лизе. И пожертвовавшая собой девушка поверила, что встретится с Мэшем. Может быть за Завесой, может в Раю или в другом воплощении. Ну а Селене с Варом оставалось только верить в то, что мечты друзей сбудутся и они воссоединятся со своими любимыми.

Утрата Гадриэля сказалась не только на Варе с Селеной, она затронула многих бонумов, включая их главу. Михаил впал в депрессию и не покидал своей комнаты в Восточной крыле. Беллаторы были уверены, что глава горюет из-за потери преемника. Предикторы считали, что он злится на них за вариативность трактовок будущего. Обсерваторы же думали, что он горюет из-за того, что на обряде погибла еще и Лиза. Но только Амалиэль знал, что убивало его брата: Михаил просчитался. Он был уверен, что все знает и выбирает лучший вариант развития будущего, но ошибся и не смог уберечь Гадриэля. Да, ранние видения предикторов показывали, что беллатор пострадает во время обряда, но провидцы клялись, что он останется жив. Михаил даже не сомневался в этом, ведь убить верум беллатора можно только мечем и копьем. Меч против Гадриэля не пойдет, а копье Дарк бережет больше своей жизни. Михаил был уверен, что проконтролировал все. Все, кроме Ириды, которая вообще ни разу не появилась в видениях предикторов, но явилась на обряд и убила Гадриэля. Михаил был готов вырвать себе сердце, потому что сначала его решения привели к гибели Тенакса, а теперь и Гадриэля. Глава бонумов был раздавлен и единственное, что поддерживало в нем жизнь — безумный план, который мое все изменить.

Беллаторы, оставшиеся без руководителя Гадриэля, в депрессию не впадали. Они впали в ярость и вымещали злобу на темных тварях, но Михаилу было не до выговоров. Не устраивал разносов и новый (старый) начальник Витиум, которому тоже не хватало Гадриэля. Он полностью посвятил себя подготовке этого юнца к роли главы Заставы и гордился проделанной работой. Он выковал лучшего воина, который когда-либо был в рядах бонумов, помог ему побороть Тьму и вернуть авторитет бонумов, но упустил одну деталь. Мелочь, но такую важную. Ведь ею была история о любви Гадриэля с дочкой Ириды. Витиум корил себя за упущение того факта, что месть подают холодной. Обрати он больше внимания на то, как нахально ведет себя ведьминская братия с Гадриэлем, то его друг остался бы жив. Но Витиума не было рядом.

Как только Мишаня узнал, что Витиум посвящен в тайну шрама Гадриэля он тут же отослал воина, как когда-то отослал Амалиэля, помогавшего раздавленного смертью любимой Гадриэлю. Но так легко как Амалиэль Витиум не отделался. Он скитался почти двадцать лет, за которые история о первой любви Гадриэля стерлась, заняв самый дальний угол в его воспоминаниях. А когда Витиум все же вернулся в Заставу, к Гадриэлю его Мишаня все также не подпускал. Увиделся снова со своим старинным другом и лучшим учеником Витиум только тогда, когда началась подготовка к обряду Круга Времени и все эти разборки темных, которых в последний год было чрезмерно много. Застрявший в разрешении этих проблем Витиум винил себя в том, что своей невнимательностью лишил бонумов не только верум беллатора и лучшего воина, но и сильного лидера. И лишил дважды, потому что Мишаня совсем раскис и превратился в затворника, а других верум беллаторов, имеющих право занять его место пока не было. Первым в списке заместителей (сразу после быстро взявшего очередной самоотвод Амалиэля) был именно Витиум — шрамирванная гора мышц, на роль главы бонумов годившаяся меньше всех. Витиуму, неожиданно ставшему главой Заставы, Гадриэля не