Он тронул ее за плечо и своим низким рокочущим голосом сказал:

– Роксана, поверь, она тебя убьет.

Это заставило меня пересмотреть свое желание его пристрелить.

В комнату заглянул еще один мужчина. Он был выше Роланда, то есть выше шести футов. Мне хватило одного взгляда, чтобы узнать в нем индейца. У него были длинные черные волосы, и он довольно быстро отвел глаза и убрался, истинный джентльмен.

– Роксана, так нельзя, – сказал он из-за стены.

Стряхнув руки Роланда, Роксана шагнула в ванную.

Я выпустила пулю в дюйме от ее головы. Звук был оглушительный. Пуля отколола от двери щепку и застряла в стене. Это была Glazer Safety Round, так что стена ее остановила. Я могла не бояться, что пуля пройдет сквозь стену.

От выстрела в крошечной, отделанной плиткой комнате у меня зазвенело в ушах. Секунду, если бы кто-нибудь заговорил, я бы его не услышала. Одновременно я не сводила глаз с Роксаны. Она остановилась. Ствол пистолета смотрел прямо в центр ее милого личика. Мне понадобилось всего пара секунд, чтобы разглядеть, что под всеми своими татуировками, вызывающей прической и силой она была хорошенькой. Это была традиционная красота симпатичной соседской девчонки. Может, в этом как раз и скрывалась причина всех этих тату и волос. Если природа сделала твою внешность приличной, всегда есть способы это исправить.

– Хватит, Роксана, – попросил Роланд. – Отойди.

Она не пошевелилась. Ее сила окутывала меня подобно теплому облаку. И это ощущение не проходило, становясь почти удушливым. Мне еще не доводилось оказаться в компании оборотня с таким типом неограниченной силы. Или, точнее, в компании кого-либо настолько сильного, кто даже не старался сойти за человека. Роксана не вибрировала от силы. Она сама была силой. И я была в двух секундах от того, чтобы попробовать ее на вкус.

– Ты бы и правда меня убила, – сказала она.

– Запросто, – подтвердила я.

Меня начинало утомлять согнутое положение в воде. Довольно сложно быть крутой в таком виде. И, конечно, нагота тоже не слишком этому способствовала.

– И почему же ты меня не убила?

– Ты лупа стаи Верна. Твое убийство сразу вытащило бы наружу весь этот мусор. Но я это сделаю, Роксана. Так что выйди из ванной, закрой за собой дверь и дай мне одеться. Если хочешь поговорить – ладно. Но больше никогда даже не пытайся играть со мной в такое дерьмо.

– Без своего маленького пистолета ты бы не была так самоуверенна.

– Ага, это настоящий усилитель самоуверенности. А теперь выметайся на хрен из ванной, или я тебя все-таки пристрелю.

Неожиданно в дверях показалась Марианна.

– Роксана, пойдем выпьем чаю и дадим Аните одеться.

Не знаю, что Марианна сделала, но вдруг даже я почувствовала себя спокойнее. Она словно выпустила в комнату заряд мира и спокойствия.

Роксана позволила Роланду и Марианне втащить себя обратно в дверь, на прощанье ткнув в меня пальцем.

– Ты оскорбила моего Ульфрика, и заплатишь за это, со своим пистолетом или без него.

– Ладно, – безразлично ответила я.

За ними закрылась дверь. Замок был разбит в щепки. Из-за двери послышался голос Шерри.

– Я буду за дверью, пока ты не выйдешь. Предупрежу, если придут еще плохие парни.

Плохие парни… Интересно, Роксана – плохой парень или просто психопатка? Я бы поставила на последнее.

Оделась я в рекордные сроки. В черные джинсовые шорты, красный вязаный топ с коротким рукавом, белые спортивные носки и черные найки. В другом случае я бы не стала надевать в доме кобуру, но при данных обстоятельствах я продела ремень сквозь петли и натянула ее на себя. На красном фоне черная кобура смотрелась довольно вызывающе. Файрстар я сунула в кобуру “Приятель дяди Майка” спереди шорт, где он обычно и путешествовал. Ножны я надевать не стала. Их кожа пропиталась и пахла потом, так что прежде, чем я смогу снова носить ножны на спине, нужно дать им просохнуть.

Волосы я намазала пенкой и оставила, как есть. Высохнут и так. Можете назвать это предчувствием, но мне показалось, что Роксана не из разряда терпеливых людей. Если потратить время на макияж и фен, она вполне может выдвинуться на мои поиски. В любом случае я обычно не склонна к ссорам. Фактически, единственной причиной, по которой я собиралась это сделать, было то, что Ричард уехал с докторшей Кэрри Онслоу, и по этому поводу я чувствовала себя неуверенно. Я – и неуверенно. Как это печально.

Большую часть этого дня Ричард провел с Онслоу. Я определенно ревновала и из-за этого чувствовала себя отвратительно.

И, конечно же, что мне сейчас нужно было в первую очередь – это сцепиться с разъяренным вервольфом. А какого черта я сделаю с Ричардом, можно решить после разговора с Роксаной. Единственное, в чем я была вполне уверена, – это что если я ее убью, между нашими стаями начнется война. А я не хотела втравливать в это свой народ, тем более, если этого можно избежать. Анита – политик. Да уж, вот это – действительно печально.

Я открыла дверь и оказалась прямо перед сидевшей на полу Шерри. На ее лице появилось не совсем уверенное выражение, что заставило меня спросить:

– Что?

Оперевшись на стену, она встала:

– Просто ты выглядишь так… агрессивно.

– Имеешь в виду пистолеты?

– Пистолеты, красное и черное. Все это очень вызывающе и не по-здешнему.

– Думаешь, стоит накинуть поверх пистолетов что-нибудь розовое с рюшечками?

Шерри улыбнулась.

– Думаю, Роксана – почти патологический доминант, и если ты появишься перед ней в таком виде, она точно воспримет это как вызов, и будет вести себя соответственно агрессивно.

– Ты же ее даже не знаешь, – удивилась я.

Она ответила очень просто:

– Думаешь, я не права?

Да будет так…

– У меня все равно нет с собой ничего розового с рюшечками.

– А чего-нибудь не черного или не красного?

Я нахмурилась.

– Фиолетовое пойдет?

– Будет лучше, – кивнула она.

Вернувшись, я переоделась в такой же хлопчатобумажный вязаный топ с большим вырезом, но ярко-фиолетового цвета. И должна была признать, что фиолетовый смотрелся поспокойнее. Я оставила наплечную кобуру, а файрстар переложила в небольшую кобуру на спину. Теоретически я могла выхватить его и оттуда, но это была моя не самая любимая позиция. Единственная нашедшаяся рубашка, которая одновременно подходила бы к фиолетовому и прикрывала бы пистолеты, была тонкой, черной, но из нейлона. Последнее наполовину обесценивало преимущества от хлопчатобумажного топа, но нужно было признать, что так все смотрелось лучше. Одежда оставалась черной и не очень-то веселенькой, но выглядела не так агрессивно. И пистолетов было не видно. В таком виде можно было зайти в любой магазин страны и не вызвать повышенного интереса к собственной персоне. Конечно, если двигаться довольно быстро, рубашку отдувало назад, но я, знаете ли, не планировала заниматься бегом трусцой.