Дверь за необычной парочкой захлопнулась, и Мэт хотел было ссадить Джолин с колен, но она вцепилась в его плечо и, пряча лицо, тихонько заплакала. Энид испустила вздох облегчения и тяжело навалилась на стол, словно у нее размякли кости. Даже госпожа Анан выглядела потрясенной. Она рухнула на табурет, на котором до того сидел Мэт, и опустила голову на руки. Впрочем, всего на четверть минуты, а потом она вновь вскочила на ноги.

– Сосчитай до пятидесяти, Энид, а потом впусти всех с дождя, – быстро сказала госпожа Анан. Никто бы не поверил, что мгновение назад ее била дрожь. Сдернув плащ Джолин с крючка, она взяла длинную лучину из коробки на каминной полке и, нагнувшись, зажгла ее от пламени под вертелами. – Если я тебе понадоблюсь, я в подвале, но если кто будет спрашивать – ты не знаешь, где я. Пока я не разрешу, вниз будем ходить только ты и я. – Энид кивнула, словно не видя ничего необычного в отданном распоряжении. – Давай сюда, – сказала она Мэту, – и не ленись. Если надо, неси ее на руках.

Мэту и в самом деле пришлось нести Джолин. Продолжая почти беззвучно плакать, Джолин не ослабила своих объятий, даже головы не оторвала от его плеча. Хвала Свету, она оказалась не тяжелой, однако нога все равно тупо ныла, пока он шел со своей ношей следом за госпожой Анан к двери в подвал. Ему даже было бы приятно, несмотря на боль в ноге, если бы госпожа Анан так не мешкала.

Словно Шончан не было рядом и на сотню миль, она засветила лампу на полке возле тяжелой двери и тщательно задула лучину. Потом закрыла лампу стеклянным колпаком, положила дымящуюся лучину на маленький оловянный поднос. Не спеша извлекла из поясного кошеля длинный ключ, отперла железный замок и, наконец, жестом велела Мэту идти вперед. В проем свободно пролезала бочка, и ступеньки за порогом были широкими, но крутыми и тонули во мраке. Мэт подчинился, но подождал на второй ступеньке, пока госпожа Анан не закрыла дверь и не заперла ее снова, а потом пропустил ее вперед с высоко поднятой лампой. Только споткнуться ему и не хватает.

– Вы это часто делаете? – спросил Мэт, половчее перехватывая Джолин. Плакать она перестала, но по-прежнему крепко прижималась к нему и дрожала. – Ну, Айз Седай прячете?

– Прошел слух, что в городе осталась сестра, – отозвалась госпожа Анан, – и я отыскала ее раньше Шончан. Не могла же я отдать им сестру.

Она сердито покосилась на него через плечо, мол, только возрази. Мэту хотелось возразить, но нужные слова не приходили на ум. Он, выходит, должен помогать всякому скрыться от Шончан, если сможет; к тому же у него есть должок перед Джолин Маза.

Хозяйка «Странницы» была запасливой, а подвал в гостинице – большим. Ряды бочек с вином и элем разделяли проходы, рядами же тянулись высокие наклонные лари с картошкой и репой, над каменным полом поднимались полки с уложенными на них мешками с сушеными бобами, горохом, перцами, везде стояли деревянные ящики и корзины с одному Свету ведомо чем. Воздух немного пах пылью, но был сухой, как в обычной хорошей кладовой.

Мэт приметил свою одежду, аккуратно сложенную на свободной полке (если только еще кому-то не вздумалось хранить здесь одежду), – но взглянуть поближе возможности у него не было. Госпожа Анан повела его в дальний конец подвала, где он и усадил Джолин на перевернутый бочонок. Ему пришлось разжать ее руки, иначе она его не отпускала. Дрожа, Джолин сжалась в комочек, потом достала из рукава платок и вытерла покрасневшие глаза. Лицо у нее было в пятнах, и теперь она совсем не напоминала Айз Седай, тем более в этом поношенном платье.

– Она испереживалась вся, изнервничалась, – сказала госпожа Анан, поставив лампу на бочку без затычки в крышке. Еще несколько пустых бочек стояли рядом, дожидаясь, когда их отправят обратно к пивовару. Во всем подвале, как заметил Мэт, только здесь было более-менее свободное пространство. – Она пряталась с того дня, как пришли Шончан. Последние несколько дней, когда Шончан решили обыскивать дома, а не улицы, ее Стражам приходилось перепрятывать ее несколько раз. Полагаю, от такого у кого угодно нервы расшатаются. Но здесь вряд ли будут кого искать.

Подумав об офицерах наверху, Мэт вынужден был признать, что Анан права. Тем не менее порадовался, что рисковать придется не ему. Присев на корточки перед Джолин, он охнул от пронзившей ногу боли.

– Если получится, я помогу, – сказал Мэт. Он не сказал как, но долг платежом красен. – Радуйся, что за все это время не попала к ним. Тебе повезло больше, чем Теслин.

Оторвав платочек от глаз, Джолин зло посмотрела на Мэта.

– Повезло? – яростно огрызнулась она. Не будь она Айз Седай, он бы назвал ее мрачной, вон как нижнюю губу выпятила. – Я могла спастись! В суматохе первого дня – вполне. Но я была без сознания. Фэн и Блерик едва успели вынести меня из дворца прежде, чем туда ворвались Шончан. А двое мужчин, несущих полубесчувственную женщину, привлекли бы ненужное внимание и не сумели бы добраться до ворот. Я рада, что Теслин поймали! Рада! Она что-то мне подсунула, уверена, что она! Поэтому-то Фэн и Блерик не сумели привести меня в чувство, поэтому мне и пришлось спать в конюшнях и прятаться по переулкам, в страхе, что эти чудовища меня найдут. Пусть это будет ей уроком!

От такой тирады Мэт слегка оторопел и заморгал. Пожалуй, он ни разу не слышал ни в чьем голосе столько злобы, даже в тех, прежних, воспоминаниях. Госпожа Анан недовольно посмотрела на Джолин, дернула рукой.

– Все равно я помогу, уж как сумею, – торопливо сказал Мэт, вставая между двумя женщинами. Не мог же он допустить, чтобы госпожа Анан влепила Джолин по уху, забыв о том, что она Айз Седай. И Джолин была не в том настроении, чтобы задуматься, не окажется ли наверху дамани, способная почувствовать ее ответные действия. Это чистая правда; Создатель сотворил женщин, чтобы мужчинам жизнь легкой не казалась. Как, во имя Света, он выведет Айз Седай из Эбу Дар? – За мной должок.

– Какой должок? – На лбу Джолин собралась легкая складка.

– Записка, в которой просили предупредить Найнив и Илэйн, – сказал он медленно. Облизнул губы и добавил: – Та, которую ты оставила у меня на подушке.

Джолин слабо отмахнулась, но уставилась на него в упор, не моргая.

– Мастер Коутон, все долги между нами будут улажены в день, когда ты поможешь мне выбраться за городские стены, – сказала она величественным тоном, словно королева на троне.

Мэт тяжело сглотнул. Записку засунули в карман его куртки, а не оставили на подушке. И это значит, что он ошибся. Она не та, кому он должен.

Он ушел, так и не пристыдив Джолин за ее вранье – хоть он и сам ошибся, все равно вранье, – и ушел, не рассказав об этом госпоже Анан. Ему с этим разбираться. И поэтому он чувствовал себя плохо. Лучше бы он ничего не знал.

Вернувшись в Таразинский дворец, Мэт направился прямиком в покои Тайлин и расстелил свой плащ на кресле для просушки. В окна барабанил проливной дождь. Положив шляпу на резной золоченый комод, Мэт насухо вытер лицо и руки полотенцем и задумался, не переодеться ли. Там и тут на куртке расплывались мокрые пятна. Мокрые. О Свет!