— Может быть, мы поторгуемся за будущее города, которого ты любишь? — спросил он.

— За этим ты пришел сюда, не так ли?

Он потер руки, его глаза заблестели. Он выглядел… счастливым.

— Очень хорошо. Ты знаешь, что ты сделала?

— Я заблокировала твои претензии на Атланту и вместо этого заявила на нее права.

— Любой, кто сейчас въедет в Атланту, почувствует границы твоей территории. Они не обязательно будут знать, что территория принадлежит тебе, что дает тебе некий элемент неожиданности. Заявленная территория — это вызов. На него ответят, если не я, то другие.

— Я понимаю это.

— Со своей стороны, я не могу позволить тебе оставаться в положении видимой власти. Ты и я — захватчики на этой земле. Наша магия родилась не здесь. — Роланд кивнул Кэррану. — Твоя магия отсюда. Где-то в далеком прошлом твои предки заключили договор с существом этой земли. Кровь, возможно, разбавлялась поколениями и смешивалась с кровью чужестранцев, но этого было недостаточно, чтобы иметь значение. Ты представляешь угрозу.

— Вот почему ты пытался уничтожить Стаю, — сказал Кэрран.

— Честно говоря, я особо и не пытался, — сказал Роланд.

— Ракшасы, — сказала я.

— Они были скорее помехой, чем реальной угрозой. Они искали союза со мной. Я нашел их раздражающими, поэтому дал им цель в качестве условия альянса. Они провалились так блестяще, как я и ожидал.

— А моя тетя?

Мой отец наклонился вперед.

— Эаррати. — Он произнес ее имя с грустью, словно что-то очень красивое было потеряно навсегда. — Твоя тетя не хотела просыпаться. Она сделала это вопреки себе, и когда она поднялась, она была всего лишь тенью самой себя. Ей не нравился этот новый мир. Она переживала жизненные трудности, но не могла позволить себе отказаться от жизни. Нас с самого раннего возраста учили, что жизнь драгоценна. Смерть должна действительно что-то значить. Жаль, что ты не видела ее в пике ее могущества. Она была силой. Эрре хотелось чем-нибудь заняться. Я рассказал ей о Стае. Она обдумывала это несколько недель и однажды сказала мне, что поедет и посмотрит, сможет ли она найти что-нибудь интересное в Атланте. Она, должно быть, была так взволнована, что нашла тебя, свою племянницу, в эту далекую эпоху. Ты похожа на нее.

— В курсе, — сказала я. Я так была похожа на нее, что было жутко. За исключением того, что она была чем-то большим. Больше, сильнее, быстрее, с магией, которая делала все, что я на ее фоне была жалкой. Убить ее было самым трудным делом, и для этого потребовались мы с Кэрраном. Я чуть не потеряла Кэррана из-за нее. Он провел одиннадцать дней в коме.

— Она могла бы передать пальму первенства и, наконец, отпустить. Нет ничего постыдного в том, чтобы быть убитым одним из твоих соплеменников. В ночь перед вашей ссорой она позвонила мне. — Его глаза затуманились. — Она хотела поговорить о Водных садах. Во дворце, где мы выросли, были водные сады, акры и акры мелководья, пересеченные узкими тропинками. Это было прекрасное место с песком и теплой водой, где цвели цветы, и туда-сюда сновали маленькие рыбки. Мы плескались там часами. Там родились мои самые теплые воспоминания. Когда она заговорила об них, я понял, что больше не увижу ее. Я почувствовал момент, когда она отдала свою жизнь, и тогда я понял, что ты все еще жива. Она была Пожирательницей городов. Ты, должно быть, поняла, что ее смерть наступила слишком легко.

Я чуть не поперхнулась.

Роланд вздохнул.

— Я полагаю, нам следует вернуться к нашим баранам. Ты не можешь сражаться со мной. Я могу выжечь стены этой Крепости, пока они не расплавятся вместе со всеми, кто в ней находится. Через день все, что вы построили, и все, кому вы служите, исчезнут. Город ничего с этим не сделает, ибо такова природа человеческих предрассудков.

— Он этого не сделает, — сказала я Кэррану. — Когда он решит покончить с нами, он сделает что-нибудь изощренное, например, пошлет нам волшебные семена, из которых вырастут прекрасные цветы с ядовитой пыльцой. Пыльца пустит корни по нашим венам, мы умрем в агонии, но наши трупы будут покрыты великолепными цветами. Если ему захочется сделать заявление, с цветов будет капать кровь забавы ради.

Роланд улыбнулся.

— В смерти должна быть ужасная красота, вам не кажется?

— Чего ты от нас хочешь? — спросила я.

— Я хочу узнать тебя. Ты дорога мне, как была дорога твоя мать до тебя. Но я не могу позволить тебе возглавить Стаю. — Он посмотрел на Кэррана. — Ты один уже представляешь достаточную угрозу. Вы двое вместе у руля такого количества оборотней — это слишком громкое заявление, чтобы я мог его игнорировать. Вас будут считать активно выступающим против меня.

— И? — спросил Кэрран.

Роланд посмотрел на меня.

— Я хочу, чтобы ты покинула Стаю.

Мое сердце забилось чаше. Кэрран никогда не уйдет из Стаи. Он Царь Зверей. Он собрал ее воедино, он дал ей законы и структуру, он жил и дышал ею. Оборотни были его народом. Если я останусь с ним, я буду консортом, даже если откажусь иметь что-либо общее со Стаей. Это не сработает, и мой отец знал это. Единственным способом, которым я могла бы уйти в отставку — это уйти от Кэррана.

— Взамен я позволю тебе сохранить заявленную тобою территорию, — сказал Роланд. — И твой город.

— Этого мало, — сказал Кэрран.

Он действительно думал об этом. В этом был смысл. Мы избежали бы кровопролитной войны. Мы могли бы спасти так много жизней…

— Очень хорошо, давайте подведем черту. Я обещаю не предпринимать никаких прямых действий лично и не давать указания моим людям предпринимать какие-либо действия против кого-либо на территории, на которую претендует моя дочь, в течение следующих ста лет. Если кто-нибудь из моих людей бросит тебе вызов, они сделают это без моего разрешения и навлекут на себя мой гнев. Однако я сохраню численность Племени в Атланте, и их бизнес будет продолжаться в обычном режиме.

Мой мозг лихорадочно заработал.

— Я хочу