Но Лаура отличалась от всех. Она держала себя в руках, потому что имела характер. Другие женщины походили друг на друга во всем, но Лаура была другой.

Однако не только глубина и достоинство сильно отличали ее от других в сексуальных отношениях, которые Хэл, как он думал, познал полностью. Она отдавала ему себя больше, чем любая женщина. Когда Лаура прикасалась к нему, улыбалась ему, занималась с ним любовью, она отдавала все свое сердце.

И благодаря этому она завоевала его сердце.

По словам Тома, без Дианы от Хэла осталось бы процентов двадцать пять, как от политика, Но без Лауры от него осталась бы только половина мужчины. Он не мог представить свою оставшуюся жизнь без нее. Все было очень просто.

Хэл заплатил бы любую цену, пожертвовал бы всем ради Лауры. Она являлась самой жизнью.

Приняв решение и почувствовав при этом огромное облегчение, Хэл взглянул на телефон. В Нью-Йорке сейчас около полудня. Лаура наверняка находилась в магазине, работала с заказчиками. Все, что ему сейчас требовалось, это позвонить, услышать ее голос и таким образом набраться смелости довести дело до конца.

Хэл направился к телефону, но тот зазвонил раньше.

Он снял трубку.

– Ланкастер слушает.

– Хорошо, что застал тебя, Хэл, – это был полковник Спрейдж, главный помощник генерала Грюнтера. – Нам нужно, чтобы ты остался. Франция имеет контрпредложения по Европейскому Союзу Обороны. Они хотят сесть за стол переговоров завтра. Генерал только что поговорил с Даллесом. Дуайт желает, чтобы мы бросили все и попытались договориться с французами за неделю или дней за десять. Извини, что нарушаю твои планы, но, боюсь, тебе придется отложить поездку домой.

Хэл стиснул зубы.

– Нет проблем. Встретимся утром в управлении.

Он положил трубку и только через несколько минут вспомнил о звонке Лауре… Потом он решил, что все может подождать до его поездки домой.

Хэл мог прожить без ответа Лауры еще десять дней.

Семнадцатого июня Лауре позвонил секретарь Дианы Столворт и передал ей приглашение на чай с Дианой в следующий понедельник.

Подобное приглашение не было удивительным. Диана являлась самой уважаемой заказчицей Лауры, безусловно, самой известной, и прошло уже около месяца с тех пор, как женщины встречались последний раз.

Тем не менее Лаура была несколько озадачена. Она не предусмотрела возможности более тесных отношений с Дианой именно сейчас.

Лаура приехала вовремя и захватила с собой свой блокнот для набросков. Ее провели в солярий на втором этаже, где четыре месяца назад они с Хэлом познакомились. Она села в одно из симпатичных плетеных кресел и стала наблюдать за рыбками, плещущимися в крохотном бассейне, рядом с которым на бронзовом пьедестале стояла маленькая балерина. Глаза статуэтки выглядели детскими и невинными.

Наконец появилась Диана в желтой шелковой блузке и темных габардиновых брюках, которые смоделировала для нее Лаура. Встав, чтобы обменяться рукопожатием, Лаура увидела в руках хозяйки маленький портфель на молнии, который та положила на стол рядом с чашками.

– Будешь лимон, правда? – спросила Диана, демонстрируя хорошую память, являвшуюся частью ее арсенала настоящей хозяйки. Она осторожно налила чай, и Лаура заметила, что ее руки слегка подрагивали.

– Как поживаешь, Лаура? – поинтересовалась Диана, протягивая гостье чашку.

– О, все так же, – ответила Лаура может быть слишком мягко. – А ты?

– Прекрасно, – улыбка Дианы была натянутой, а голос ломким.

Тревога нахлынула на Лауру, но она решила ее проигнорировать.

– Я захватила блокнот, – сказала она. – У тебя есть проекты?

Диана покачала головой.

– Разговор будет не об одежде.

Лаура промолчала. Она наблюдала, как Диана взяла кожаный портфель и открыла его. Внутри находилось два огромных конверта. Диана открыла первый и протянула его Лауре.

– Взгляни на это, – произнесла она.

Лаура удивленно посмотрела на нее перед тем, как достать содержимое конверта.

Там лежали фотографии. Около двух дюжин или даже больше. На всех были запечатлены она и Хэл.

Лаура побледнела. Очевидно, кто-то следил за ними и сделал много снимков. На одном из них Лаура и Хэл улыбались в ожидании такси, на другом сидели в темном зальчике уютного ресторана, погруженные в беседу, не сводя друг с друга глаз.

На одной фотографии они прогуливались в Центральном парке по их любимой уединенной аллее, ведущей к карусели, на другой заходили в кинотеатр. Опытный фотограф снял их держащимися за руки на ночной улице. Хуже того, здесь был снимок, где они целовались. Хэл обнимал Лауру за плечи, уверенный, что их никто не видит.

Удивительно, но плавательный бассейн не входил в «коллекцию». Фотограф каким-то образом упустил это.

Но все остальное здесь было представлено. Снимки свидетельствовали об их тайной, сладкой великолепной близости, что бы они ни делали: разговаривали, смеялись, обменивались взглядами, полными любовной нежности, и неизбежно прикасались друг к другу.

Лаура тихо сложила фотографии вместе, положила их на стол и взглянула на Диану.

Та смотрела на нее сквозь слезы.

– Я считала тебя своей подругой, – произнесла она дрожащим от рыданий голосом.

Чувство постепенного погружения куда-то усилилось у Лауры. Лицо Дианы выражало неподдельную боль, и Лаура была виновницей этого.

Диана вытерла глаза носовым платком и глубоко вздохнула.

– Мне жаль, что я сказала это, – произнесла она. – Предмет нашего разговора не имеет никакого отношения к дружбе.

Эти слова ранили Лауру так же, как и предшествующие.

– Лаура, – сказала Диана, с трудом подбирая нужные слова. – Ты мне очень нравишься. Я очень уважаю тебя за твой талант в работе. И как личность тоже. Если честно, я могу понять, почему Хэл увлекся тобой. Ты привлекательна. По-своему, ты даже прекрасна.

Она сделала паузу, как бы размышляя, и посмотрела на маленькую балерину около бассейна.

– Я знала с девяти лет, – продолжила Диана, – что выйду замуж за Хэла Ланкастера. Это являлось жизненным фактом для меня и Хэла все эти годы. Я уверена, тебе трудно представить, как мы живем, зная подобные вещи с детства, принимая это, вырастая с этим. Большинство не может представить. Но я и Хэл принадлежим к обществу с таким образом жизни. Оно – часть нас, а мы – часть его.

Она опять сделала паузу и нахмурилась, сосредотачиваясь.

– Лаура, я любила Хэла с того времени, когда была не больше этой статуэтки. И, хочешь, верь мне, хочешь, нет, он любит меня. Возможно, это несколько иное чувство, чем к тебе. Может, нет. Не знаю. Но я вижу, пропасть между нами растет. Хэл был со мной в самые трудные времена, о которых ты даже не знаешь. Он собирается жениться на мне по тысяче причин, о которых ты также не имеешь никакого представления. Я любила его и страдала из-за него, и все это из-за наших с ним общих дел, – Диана неожиданно вздохнула. – Не знаю, как объяснить тебе. Я даже не уверена, что должна пытаться. Я вообще не уверена, что это твое дело.