– Отвык уже, – усмехнулся Лентал и, убедившись, что кресло у окна не разваливается от малейшего прикосновения, рискнул ему довериться.

Все последние дни он чувствовал, как тают ее силы, как нарастают ее усталость и отчаяние. Слабеющая с каждым днем связь с Темесом, смерть Айвена, ощущение, что уже поздно поворачивать назад, и до жути, до боли в стиснутых кулаках страшно идти вперед…

Талисса ценила ее, любила ее. Но Бэх делала все, чтобы они забыли, что ей нет еще и двадцати, что она – прежде всего девушка, а потом уже испытанный друг… И часто, слишком часто, они забывали об этом.

– А я все-таки гедонистка, – Бэх сладко потянулась. – Готова неделями спать в лесу на голой земле, чтобы потом…

– Быть того не может! – подыграл ей паладин. – Не зря говорят, что нравы пали вместе с Империей. Где вы, суровые и аскетичные жрецы Темеса, земное воплощение добродетели и справедливости?

– Кто меня звал? – страшным голосом прогудела Бэх и первая же рассмеялась. – Слушай, ну почему с тобой всегда так легко?! Я даже проснулась.

– Только Мэтту этого не говори, – шутливо предупредил Лентал. – Он и так уже на меня косится.

– Не говорить, что я даже проснулась? – Бэх крайне убедительно изобразила невинное хлопанье ресницами. – Или думаешь, он тоже захочет испытать, как с тобой легко? И не надейся! Ты для него недостаточно гномолюбив.

– А вот и неправда! Гномов я очень даже и люблю. Особенно с жареным луком и вку-усным укропным соусом!

Девушка снова рассмеялась.

– И на все-то у вас, мессир, есть ответ.

Если бы, подумал Лентал. Хорошо еще, что она не задает самый простой и самый сложный вопрос: «Зачем я здесь? Почему я пришел к ней вместо того, чтобы спокойно спать? Чего я хочу?».

И в самом деле, чего он хочет? Успокоить, помочь, поддержать. Чтобы она знала, что ей есть на кого опереться в этом внезапно сошедшем с ума мире, где гибнут ее друзья, где даже бог не слышит ее, а место его Силы занимает в душе пустота.

Талиссе не проглотить этот кусок. Смерть Айвена не станет последней.

Не каждому жрецу дано почувствовать будущее, но Лентал не сомневался, что Бэх его чувствует.

И не может поделиться этим ни с кем из своих друзей. Они поймут, скорее всего, даже поверят. Но уже поздно поворачивать назад.

– Ну почему же на все? – не согласился паладин. – Я знаю пару дюжин вопросов, на которые нет ответов даже у меня.

«Ты хочешь, чтобы я ответил тебе на все вопросы?» – всплыли в памяти жрицы слова Тигра.

– Слушай, а у тебя есть в жизни тайна? – Бэх внимательно посмотрела на паладина.

Неожиданно девушка напомнила Ленталу настороженную белку, раздумывающую, съесть ей орешек прямо сейчас или лучше мигом оттащить его в дупло.

Ленталу безумно нравились в ней и эти внезапные перепады настроения, и полное отсутствие умения высчитывать, выгадывать, ходить вокруг да около.

Бэх решительно не умела ничего скрывать. Если уж она обижалась, только слепой умудрился бы этого не заметить. Если радовалась – ее довольная физиономия могла вызвать улыбку даже у Орробы.

И сейчас исходящее от нее напряжение было почти осязаемо.

– А что, есть люди, у которых ее нет? – осторожно произнес Лентал.

– У меня, например, – чуть растерянно призналась девушка. – То есть не то чтобы совсем нет. Но такого, чтобы не знал никто-никто…

– Ну, тогда и я могу сказать, что Ашшарат открыты все мои тайны, – Лентал подпер голову рукой. – Как твои – Темесу.

– Не в этом дело! – с досадой перебила его Бэх. – Тут все понятно: жрец от своего божества вообще ничего скрыть не может. Но у тебя есть что-то такое, чем ты не стал бы делиться с другими?

– Опять же смотря с кем, – Лентал явно стремился обратить разговор в шутку. – Вот при тебе, к примеру, я поостерегся бы вспоминать о десятках очаровательных женщин, которые встречались на моем пути…

Бэх натянуто улыбнулась.

– …хотя большинство из них были лишь моими сестрами в Ашшарат, – выдержав паузу, закончил паладин.

И едва увернулся от полетевшей в него подушки.

– Ну тебя, – Бэх подавила желание запустить вслед за подушкой чем-нибудь более тяжелым. – Все дразнишься, а я серьезно! Тебе что, трудно ответить? Или это единственное, о чем ты не стал бы мне рассказывать?

«Определенно, с годами я становлюсь мягче и покладистей, – подумал Лентал. – Еще месяц назад я бы и от демиурга такого допроса не потерпел!»

«Неужели Темес ошибся? – замерла Бэх. – Или Лентал мне сейчас солжет?»

– Не единственное, – неожиданно согласился паладин.

Тигр был прав…

– Бэх, здесь не в доверии дело, – добавил Лентал, желая смягчить свои слова. – Ты никогда не задумывалась, что бывают ситуации, когда всего действительно лучше не знать?

Нахмурившись, Бэх дунула на непослушный локон, щекотавший ей кончик носа.

Сколько же в ее лице еще совсем детского… Слегка неправильный овал лица, чуть пухлые щеки, почти незаметная ямочка возле левого уголка губ…

Ее не назовешь красивой…

Посмотришь на иную женщину – будто статуя Ашшарат в столичном храме. Народ вслед оборачивается.

Тоска…

А Бэх… Милая? Очаровательная? Нет, все не то…

– Это ты о чем? – не дождавшись продолжения, поинтересовалась жрица. – Ну что за тайны такие могут быть у паладина Ашшарат? Даже если ты своими руками отравил с дюжину братьев… По мне, так всегда лучше заранее представлять себе, с кем имеешь дело.

– Я бы не назвал это «заранее», – тихо проговорил паладин.

Бэх почувствовала, что ей стало не по себе.

– И потом, знать все – это часто и конец всему. Если выпить бокал до дна, останутся лишь воспоминания. Кстати, вдруг пригодится: братьев я предпочитаю травить все же не руками. А вот сок пайати – весьма, должен сказать, эффективное средство.

– С тобой хоть о чем-нибудь можно говорить серьезно?!

Девушка зажмурила глаза, чтобы удержать подступающие слезы.

Паяц он, а не паладин. И ни капельки ей не доверяет!

Лентал поднялся из кресла и сделал несколько шагов по комнате.

– Бэх, позволь тогда и мне задать тебе один вопрос. Твои расспросы случайны или…

Щеки Бэх стали пунцовыми. Предупреждал же Тигр!..

– Или, – сухо ответила она. – Просто мне показалось, что тебе есть, что мне сказать. Считай, что я ошиблась.

– Да не дуйся же ты! – присев на кровать, паладин взял девушку за руку. – А если я скажу, что ты права? Просто бывают вещи, которые живут потом между людьми, и никуда от них не денешься…