— Ты прав, — сдался наконец я. — Что ты предложишь?

— Произведем разведку.

Разделившись, мы осмотрели окрестности и вскоре обнаружили стоянку. Кто-то, судя по тулупу — Коля, готовил на костре ужин. Прочесав окрестные кусты, мы наткнулись на весьма любопытную поляну. Трава здесь была примята и истоптана, а на середине возвышалась гора свежевырытой земли, слегка присыпанная сломанными ветвями. Две глубокие колеи вели к ней и обрывались у ее подножия. Чуть поодаль был вкопан массивный столб с прибитой к нему табличкой:

КАБЕЛЬ, 3 м. НЕ КОПАТЬ

Вооружившись ветками, мы разбросали завал и принялись копать. Земля была рыхлая, утрамбованная лишь поверху, и поддавалась легко. Через пятнадцать — двадцать минут палка в руках у Пашки глухо стукнула о дерево. Вытащив тяжеленный ящик наружу, мы вскрыли его, и нашим взорам предстала груда награбленных Игорем «сокровищ». Паша поворошил позолоченные безделушки рукой и посмотрел на меня.

— Зарыл, — константировал он.

— Отнесем обратно? — предложил я.

— Куда это «обратно»? — нахмурился тот. В глазах его зажегся нехороший огонек, и я почувствовал неладное. Пашкой вновь овладевал демон жадности.

— Ну, вот что! — я захлопнул гробовую крышку, едва не оттяпав Пашкины пальцы. — Или мы возвращаемся на корабль, или нет. Решай сам.

Пашка молчал.

— Счастливо оставаться, — сказал я и направился к морю.

— Стой! Погоди! — Паша догнал меня и загородил дорогу. Так нечестно. Ведь это и наше золото тоже.

— А хоть бы и так, — я пожал плечами. — Мне до него с самого начала не было никакого дела. Оставайся, если хочешь, я скажу Игорю, что спасся один. Тебя никто не потревожит.

Пашу терзали сомнения. Некоторое время он стоял, глядя то на сундук (вообще-то это был гроб), то на «Гончую».

— Ну… Ну тогда давай хоть закопаем их обратно, что ли…

Было темно, когда мы, перепачканные землей по самые уши, вышли к костру. Три темные фигуры сидели поблизости, что-то передавая друг другу и оживленно жестикулируя. Пробравшись на берег под покровом темноты, мы вплавь двинулись к бригантине, силуэт которой чернел на фоне вечерней зари. Взобравшись на борт по якорной цепи, Пашка сбросил мне канат, и мы направились в трюм.

— Кто тут? — осторожно выглянув из каюты, спросил потревоженный шумом Олег. Мы замерли. Повторив свой вопрос, вахтенный еще несколько секунд настороженно вслушивался в тишину, затем успокоился. Вскоре послышался плеск весел. Шлюпка с глухим ударом врезалась в борт корабля, после чего веревки шторм-трапа задергались — кто-то карабкался на палубу. Судя по доносившимся снизу приглушенным ругательствам, это был Командор, к тому же изрядно выпимши. Последнее не замедлило подтвердить то обстоятельство, что верхолаз сорвался на полпути и с шумом упал в воду. Вылавливая его, шлюпка отошла на довольно значительное расстояние, после чего двинулась на второй заход. Подъем на палубу всех троих занял примерно полчаса, да и то не без помощи Олега. Окружив его с трех сторон, Витя, Коля и Хозяин наперебой стали что-то ему втолковывать, затем все четверо удалились в кают-компанию.

Пашка на цыпочках подбежал к окну и заглянул внутрь.

— Пьют! — сообщил он. — Что делать будем?

— То, что собирались, — буркнул я.

Подняв кливера и лисели, мы поймали холодный ночной ветер и, осторожно выйдя в открытое море, взяли курс на юг. Я встал к штурвалу, а Пашка отправился на камбуз поискать чего-нибудь съестного.

Пару часов спустя дверь кают-компании с треском распахнулась, и на палубу вывалился распаренный и взъерошенный Командор. Широко расставляя ноги и хватаясь за протянутые леера, он добрался до мостика и направился ко мне. В руке у него была бутылка.

— Каррамба! — выкрикнул он в мой адрес. — Свистать всех! Наверх всех! Вы слышите, вы?! Тр-русы! Негодяи! Я сказал, что мне плевать на покойников, и даже сам ад мне нипочем! Я…

Корабль качнуло, и луч света из нактоуза упал на мое лицо.

Игорь отшатнулся. Медленно повернув голову, я вперил в него немигающий взгляд, рассчитывая произвести должный эффект.

— Что… а… — Игорь гулко сглотнул и попытался заслониться пятерней. Глаза его вылезли из орбит, в зрачках блуждал огонек безумия. Бутылка выпала из руки и покатилась по палубе. Пахучий кубинский ром с бульканьем растекся по доскам. — Разве т-ты… — пробормотал Хозяин. — Не может быть…

В ночи послышалось хлопанье крыльев, в темноте мелькнуло что-то еще более темное, и на плече у меня примостился Капитан Флинт.

— Всем кр-рышка!!! — каркнул он, ошалело вращая глазами.

Издав короткий мучительный стон, Игорь пошатнулся и рухнул на палубу, лишившись чувств.

Из люка высунулась Пашкина голова.

— О, Игорь! — оживился боцман. — А я это… Витьку нашел.

— Отнеси их на склад и хорошенько запри дверь, — сказал я. — Пускай протрезвятся. И принеси, наконец, мне поесть я же умираю с голоду!

Паша закивал и, ухватив Хозяина под мышки, скрылся в трюмном люке.

— Кар-рамба! — крикнул Флинт. — Кр-репкий ветер-р!

— Ты прав, приятель, — хрипло сказал я и стиснул рукоятки штурвала. — Ветер что надо…

Вот так мы снова вернулись на «Гончую», а остальное вы уже знаете.

В высокие широты. Огородная зараза. Камбузные похождения. Заплыв Капитана Флинта. Вершки и корешки.

Шли дни.

Студеное дыхание Антарктики ощущалось все сильнее. Парки, отлично защищая от холода, совсем не защищали от сырости, тяжелые клеенчатые плащи оказывали обратное действие, а натянуть одно поверх другого оказалось задачей почти невыполнимой. Брызги соленой воды, оседая на палубе «Гончей», почти сразу замерзали, образуя наледь и кривые от качки сосульки. Последние, впрочем, держались недолго — ветра в этом районе океана дули сильнейшие. Корабль пересекал Ревущие Сороковые, и название свое эти широты оправдывали на все сто — не было ни одного дня затишья. Настроение экипажа падало вместе со стрелкой барометра.

— Ну и погодка! — ворчал Командор, уминая пальцем в трубке отсыревший табак. — Антарктика Антарктикой, но надо же и совесть иметь!

Чиркнув спичкой, он поднес огонек к чашечке, прикурил и покосился на затянутое тучами небо. Солнца мы не видели уже недели две, если не больше.

— Держи по ветру, — распорядился он, — а я пока схожу посмотрю, как там наши посадки.

Извечная забота Командора — продукты — снова напомнила о себе. Но были и хорошие новости — картофель в ресторане дал обильные всходы, отцвел, и теперь Игорь с нетерпением ждал урожая.

Вздохнув, я сверился с компасом, слегка подправил курс и снова замер. «Гончая» шла под малыми парусами при попутном ветре, так что делать нам было нечего. Минут через десять — пятнадцать на палубу должен был подняться Олег и сменить меня у штурвала. Пашка как всегда околачивался где-то внизу, по боцманской части, а вот где были Витя и Коля, оставалось только гадать. Вскоре меня сменили, и я отправился в кают-компанию отдохнуть и подкрепиться горячим кофе.