– Да о чем вы? – почти крикнул Гралев.

– О вашем противнике, – сказал Савин. –Наверное, я первым на него вышел – даже не догадываясь об этом. Я не искал вас,Гралев. Вернее, искал после того, как вы улетели в Глазго, но сюда я попализ-за одного очень странного письма…

Он говорил уверенно и четко, с профессиональной сноровкойотсекая, безусловно, интересные, но второстепенные, в сущности, детали,задерживаясь только на главном, на ключевых моментах. Говорил и вот теперь-тоуж действительно сверлил лицо собеседника взглядом – жадным. Гралев слушал слюбопытством, пока – только с любопытством…

– Вот так, – сказал Савин. – Никакихдоказательств у меня нет – все стащили. Диана, я уверен, будет молчать идальше. Я понимаю, насколько трудно даже вам верить во все это, но веритьнеобходимо. Ради вас самого, ради вашего дела.

– В это трудно верить… – сказал Гралев.

– Господи! – горько усмехнулся Савин. – Ну итривиалыцина – и это вы недавно жаловались на «определенную инерциючеловеческого мышления»…

– Вы не дали мне кончить. Я готов вам верить, я тольконе могу понять, каким образом ваши корабли ухитряются попадать в тот мир ивозвращаться назад – без установок, без расхода огромного количества энергии…Вот это гораздо труднее понять.

«В том-то и дело, – подумал Савин. – Ты большойученый, лауреат и все такое прочее, но тебе еще предстоит понять, что твоиколлеги лет через двести, отдавая должное твоим заслугам, будут все же смотретьна тебя так, как ты сам сегодня смотришь на Декарта, не умевшего, увы,пользоваться компьютером… Понять, что ты только начинаешь, что твой ручеекрастечется в будущем сотней многоводных рек, что… Ладно, не будем сейчас обэтом».

– Ну а при чем здесь мы? – спросил Гралев.

– Господи, поневоле начинаешь по аналогии вспоминатьпрофессоров из иных старинных романов – гениев, которые рассеянно ели супвилкой… Вы на абсолютно правильном пути были, понятно вам? На единственноверном пути. И «те» это знали, потому-то и портили ваши установки! Не знаю, чтоони привозят с «того берега» и что дают взамен, не знаю, как им вообще удалосьоткрыть путь к «тому берегу». В одном уверен – они хотят остаться монополистами,и ваши лаборатории для них – кость в горле. Знаете, чем я занимался ввычислительном? Изучал со всех сторон все ваши катастрофы – насколько этодоступно дилетанту, искал закономерности, надоел программистам хуже горькойредьки… А догадка пришла после, когда я увидел на улице полисмена в мундире.Вдруг подумалось почему-то о криминальном характере дела, – может, ещеиз-за пистолета, который я здесь вынужден таскать… Итак, вы и Кетсби. Вы с нимработали в пяти лабораториях – одна за другой они взлетали на воздух. Безжертв. Я уверен, так и было запланировано – непременно без жертв, вы должныбыли остаться в живых и убедиться наконец, что изобретаете вечный двигатель.Убийство Галилея из-за угла произвело бы несравнимо меньший эффект, нежели егопринародное отречение… А вы к тому же отреклись добровольно, без крылатойгалилеевской фразы. Я вас ни в чем не виню, вы и понятия не имели, чтосуществует противник из плоти и крови… И подозревать вас считаю непроходимымидиотизмом – вы не стали бы своими руками разрушать дело всей своей жизни.Подозреваемый у нас один. Назвать вам его имя?

Судя по лицу Гралева, в этом не было нужды.

– Но как он мог… – сказал Гралевбеспомощно. – Бомбы, диверсии… Дурной сон.

– Мы почему-то подсознательно убеждены, что с разоружениеми национализацией концернов и крупных фирм волшебным образом сгинуло все подлоеи злое, накопленное человечеством за тысячи лет, – сказал Савин. –Нет, выкорчевывать еще многое предстоит… Это Кетсби, я уверен, и уверен, чтоего сейчас пытаются заслать к вашему «наследнику» Полачеку. Не знаю, что заключик к нему подобрали, но не сомневаюсь, что это он. Что у него в концеконцов не выдержали нервы. Может быть, и мучит совесть за то, что проделал свами. А тут предстоят новые диверсии. Сюда он приехал, скорее всего, заинструкциями… или умолять своих хозяев оставить его в покое. Отсюда всеметания, отсюда попытки замолить грехи, обратившись к богу.

– И все же я не могу поверить…

– У вас есть его адрес? Отлично, едемте. – Савинвстал. – В полицию или МСБ нам просто не с чем пока обращаться, так чтонам нужен живой свидетель.

– Но даже если все правда, вы рассчитываете, что онсразу же признается?

– Вы же сами рассказали, в каком он состоянии. Если емуосточертело подкладывать бомбы, у нас есть шанс… К тому же я некоторым образомимею отношение к местной полиции, я – официальное лицо. Не знаю, имею ли яправо с точки зрения закона допрашивать его, но взятки с меня гладки, в случаечего меня всего лишь выгонят в шею за превышение полномочий… Едемте. Только бына его хозяев нам не напороться…

Савин достал кольт из кармана брюк, загнал патрон в ствол,поставил пистолет на предохранитель и сунул его во внутренний карман куртки.

– Oго! – произнес Гралев то ли с уважением, то лис долей насмешки. – Как в стерео…

– Какое там стерео… – сказал Савин. – Послесегодняшней ночной пальбы на карнавале я отношусь к нашему противнику довольносерьезно… Наш противник хорошо вооружен и вряд ли до сих пор никого из нас неприкончил исключительно из гуманизма. Пойдемте…

«Гарольд» мчался по расцвеченной яркими полосами дороге,слева было море и сизый туман, справа – холмы и долины. А сзади – неброскийсерый «белчер»…

– Вообще-то в этом нет ничего странного, – говорилГралев. – В том, что ваши таинственные корабли, как нож сквозь масло,проходят в иные миры. Едва ли не все, что изобрели мы, природа выдумала до нас– посылала радиоволны за миллионы лет до Попова, наделила дельфинов и летучихмышей локаторами, но комплекса неполноценности из-за этого испытывать, я думаю,не стоит. То, что придумали мы, – это наше, мы сами до него докопались.Так и с темпоральной физикой…

Что ж, пусть возвращается к нормальной жизни, думал Савин,пусть размышляет, вновь обретая себя…

– Вы не слушаете?

– Нет, что вы, – сказал Савин. – Внимательнослушаю, с интересом…

– Вам не кажется, что вон та серая машина давно бы ужедолжна нас обогнать? А она упорно держится в хвосте.

– Такая уж у нее привычка, – сказал Савин. –Они водят меня до Монгеруэлла и обратно. Теперь убедились, что противникосязаем?

– А что если остановиться? – неожиданно азартноспросил Гралев.

– Зачем? Хотя…

Савин плавно затормозил. «Белчер» остановился позади – какраз на таком расстоянии, чтобы нельзя было рассмотреть лиц сидящих в машине.Савин, чувствуя прилив злого азарта, вылез и целеустремленно направился кпреследователям. Страха не было – вряд ли они решатся на крайние меры здесь:убийство, равно как и таинственное исчезновение известного журналиста иизвестного ученого, неминуемо привлечет внимание…