Я удивленно взглянул на него, а потом подозрительно спросил:

— Тимур, что-то мне не ясно, почему тебя так волнует эта тема? Какая, скажи на милость, тебе разница, что именно я буду ей говорить? Я не отрицаю, что ты в чем-то прав: я должен все продумать. Но это чисто моя проблема. И тебя она никак не касается.

— Ошибаешься, — друг бросил на меня тоскливый взгляд — теперь она и меня напрямую касается. Не стану вдаваться в подробности, но мне не безразлично, что будет с Маринэ после вашего разговора. Если эта девушка тебе не нужна, то о себе я такого сказать не могу. И я не допущу, чтобы ты ломал ей психику, как тебе вздумается! Мне ведь потом придется, скорее всего, работать психотерапевтом и исправлять все твои косяки, Идолбаев. Так что будь любезен, окажи мне услугу и постарайся уж не слишком сильно ее травмировать. Повторяю еще раз, продумай все как следует, а то я не посмотрю, что ты мой друг, и мы очень крупно поссоримся — очень серьезно проговорил Тимур, так что мне сразу стало ясно: он не шутит.

«А он ведь и вправду в нее влюбился!» — вдруг осознал я — «В жизни не видел, чтобы он хоть о ком-нибудь так сильно беспокоился. У него всегда на первом месте стоял только он сам. Да, дела… И что мне теперь делать? Как мне исхитриться объяснить Маринэ все так, чтобы она потом не посылала лесом всех парней и нормально воспринимала Тимура? Вот я попал!» — уныло подумал я, а вслух ответил:

— Слушай, друг, я понимаю, что она тебе нравится. Поверь, я сам хочу все уладить без трагических последствий, но, хоть убей, не знаю, что ей говорить! Я же уже тебе сказал: сколько я не думал, мне ничего путного в голову не приходит.

— Ну, так давай потренируемся — вдруг предложил Ибрагимов — Представь, что я — это Маринэ. Ты отвел меня в сторонку и собираешься все рассказать. Что ты скажешь?.. — я пораженно уставился на него, но не похоже было, чтобы он шутил — Ну, что стоишь столбом, начинай!

— Э, нет. Я так не могу. Ты на нее совсем не похож! — промямлил я, понимая, что отмазка донельзя глупая.

— Идолбаев, у тебя есть другие предложения? Нет? Тогда включи воображение и делай, что я говорю! — недовольно проворчал Тимур — Так уж и быть, я тебе немножко помогу — он вдруг сдернул покрывало с кровати, завернулся в него с головой, оставив открытыми только глаза, и пропищал тоненьким голоском — Итак, Адам, что ты хотел мне сказать?

В этот момент парень выглядел так комично, что я согнулся пополам от неудержимого хохота. Голубые глаза тут же сердито сощурились:

— Хорош ржать! Для тебя же, болвана, стараюсь! Ну, прояви хоть немного фантазии. Давай, скажи мне что-нибудь…

Я в общем-то уже понял, что идея друга не так уж плоха, и поскольку у меня все равно других идей не было, стоило это попробовать. Вытерев слезы, навернувшиеся на глаза от смеха, я постарался не смотреть в сторону Тимура, чтобы снова не заржать и сделал попытку обратиться к «Маринэ»:

— Дорогая Маринэ, я хочу тебе кое-что сказать. Ты очень хорошая девушка. Просто замечательная. Я понимаю, что мне нереально повезло, что такая девушка как ты оказалась у меня в невестах. Но, к моему глубокому сожалению, я люблю другую. И поэтому я не могу на тебе жениться.

— Так, стоп! — резко прервал меня Ибрагимов — я так и знал, что придется всему тебя учить. Зачем ты сразу режешь правду-матку? Хоть подготовь как-нибудь ее сначала, подсласти пилюлю, в конце концов! Скажи, как сильно ты ценишь дружбу с ней и не хочешь ссориться или еще что-нибудь в этом роде. Понял? Давай еще раз.

Я учел рекомендации и попробовал усовершенствовать свою речь, но друг остался недоволен и этим вариантом. Он заставлял меня все переделывать снова и снова, пока у меня мозг не задымился от напряжения. Мы репетировали мою речь не меньше часа! За этот час я узнал о себе много нового: по словам Тимура выходило, что я бесчувственный, глупый, грубый, невежливый тугодум, да и вообще, больной на всю голову придурок! Не знаю зачем я терпел все его насмешки и издевательства почти целый час, но все-таки мне, наконец-то, повезло дождаться момента, когда друг скинул с себя покрывало и, удовлетворенно кивнув, возвестил:

— Ну вот, теперь уже более менее. По крайней мере, она не убежит от тебя в первые пять секунд, не рассмеется прямо в лицо и не будет сразу пинать тебя ногами по одному месту, а сначала внимательно выслушает. Будем надеяться, что хоть кое-что из того, что ты ей наболтаешь, задержится в ее мозге — устало вздохнул Ибрагимов — Ну что, горе-жених, пойдем поедим что ли? А то от всего того бреда, что ты навесил мне на уши, у меня разыгрался зверский аппетит.

Я усмехнулся:

— Да, и у меня тоже. Давай захватим Олю и сделаем налет на кухню — как ни странно, благодаря помощи Ибрагимова, я уже не так сильно переживал из-за предстоящего разговора с невестой.

Когда мы заглянули в комнату к нашей подруге, выглядела она уже значительно лучше. На кухне, выяснилось, что обед будет подан через десять минут, и что до обеда ничего перехватить не удастся. Поэтому мы дружно отправились мыть руки.

После обеда мы сразу отправились на встречу к Маринэ. Я надеялся, что в этот раз обстановка будет более подходящей и удастся сразу с ней поговорить, но, к моему великому разочарованию, я ошибся. Маринэ пришла на встречу не одна, а со своей вчерашней компашкой друзей. Такое большое скопление лишних ушей и глаз явно не располагало к откровенным разговорам. Я как-то не подумал вчера, что она может пригласить на нашу встречу кого-нибудь еще кроме нас, иначе обговорил бы этот момент заранее. А теперь мне пришлось проглотить все заготовленные слова и постараться набраться терпения.

Мы гуляли по городу и любовались видами почти четыре часа, прежде чем моя невестушка не решила, что настала пора всем нам посетить наш любимый караоке-клуб. Когда мы всей гурьбой завалились туда, было уже начало восьмого, и, поскольку это было достаточно популярное место отдыха в городе, народу там было уже довольно много. Мы с трудом отыскали подходящий свободный столик и заказали себе напитки и легкие закуски. Слегка утолив голод, вызванный блужданием по улицам, мы обратили внимание на сцену: там миловидная маленькая девочка тихим голоском распевала песенку про солнышко.

— Ну что? — бодро спросила Маринэ — Кто будет петь первым? — все дружно опустили глаза: никому не хотелось напрягаться и лезть на сцену после такой длительной прогулки — Что, никто не хочет? Ну, тогда я пойду — заявила девушка и бодро вскочила со стула. А мне в этот момент подумалось, что ей бы только в рекламе про батарейку энерджайзер сниматься — вот уж у кого никогда энергия не кончается. Я украдкой покосился на Олю: вот ее пение я бы не отказался послушать, но разве ее заставишь выйти на сцену? Да она скорее сгорит на месте, чем туда поднимется! А любимая не подозревая о том, какие мысли бродят в моей голове, с любопытством осматривалась вокруг и заинтересовано поглядывала на удаляющуюся Маринэ.

Спустя пару минут после того как девчушка закончила свою песенку, Маринэ, судя по всему успевшая выбрать нужную песню и организовать себе музыкальное сопровождение, вышла на сцену. Я уже слышал, как она поет, поэтому больше обращал внимание не на невесту, а на Олину реакцию. Девушка, услышав звонкий голосок Маринэ, явно не совпадающий с основной мелодией песни, незаметно поморщилась и взглянула на меня, мол, «это слышат все или только у меня слуховые галлюцинации?». Я, улыбнувшись, пожал плечами, показывая, что сам-то я все слышу, а вот на счет остальных не в курсе. Наши переглядывания заметил Измаил и с веселой улыбкой прокомментировал: