В Сиаме коммунистическая идеология на низовом, массовом уровне не была распространена среди крестьянства, которое в достаточной мере было обеспечено продовольствием. Однако небольшое королевство казалось Москве привлекательной базой для проникновения в соседние европейские колонии. Хотя местные проблемы ускорили конституционную революцию в 1932 г. (в результате государственного переворота, совершенного Народной партией, опиравшейся на воинские подразделения, было введено конституционное правление. — Пер.), ее руководитель Приди Пханомионг был отстранен от занимаемой должности на основании обвинения его в насаждении коммунистической идеологии. После 1937 г. беженцы, спасавшиеся от японского вторжения, способствовали усилению беспокойства китайских общин.

В Бирме дискуссии по марксистской тематике, которым способствовали контакты с Индией или англоязычные публикации левого Книжного клуба зеленого дракона, занимали большую часть времени студентов Рангунского университета. В его аудиториях крепла Партия независимости, или Такин, одно из течений которой обратилось к коммунизму в несколько «разбавленной» форме — потому что для каждого национального движения требовалась определенная поддержка могущественного буддийского духовенства.

Из Сингапура распространялись коммунистические брошюры и идеи, с которыми прибывали моряки из Китая. Здесь, как в провинциальных султанатах, местные китайцы возмущались политическими привилегиями малайцев. Большинство их отдавало предпочтение Гоминьдану, но почти 100 тысяч человек якобы являлись членами КПК. Поэтому Великобритания не решалась вооружить китайскую милицию в 1942 г., пока захват японцами колонии не стал неизбежным. В период японской оккупации те коммунисты, которые выжили, уносили оружие в джунгли, где они следовали тактике Красной армии в Китае.

Коммунистические идеи проникли в Индокитай с возвращением аннамитских батальонов после Первой мировой войны. Революционная партия нового Аннама имела тесные связи и с Гуандунской коммуной, и с традиционными китайскими тайными обществами. Некоторые из ее членов получили подготовку в Военной академии Вампу. После неудачного восстания на военном посту Иенбай в 1930 г. партия была вынуждена уйти в подполье.

Не более 1500 аннамитов стали убежденными коммунистами. Нгуен Ай Куок, один из них, был назначен главным коммунистическим организатором в ЮВА. Он принял почетное имя Хо Ши Мин.[421] Партия ослабела, когда он отбывал трехлетний тюремный срок, и далее испытала удар в результате раскола на сталинистов и троцкистов. Когда Хо вновь установил контроль над партией, он последовал тактике Народного фронта, требуя перераспределения земли и запрета на барщинный труд. В 1939 г. он основал Лигу борьбы за независимость Вьетнама (Вьетминь).

Регент Хирохито, вступив в наследство после своего отца в 1926 г., дал периоду своего правления название Сева («Просвещенный мир»). Казалось, что он хорошо выбрал название этого девиза: молодой монарх сам показал своим подданным пример целостности в выполнении своих обязанностей и пример экономности, которая позволила ему проявлять благотворительную щедрость ради общественного блага.

Он правил самым демократическим и сильным государством, которое когда-либо существовало в Азии. Право голоса было предоставлено всем совершеннолетним лицам мужского пола. К инакомыслию относились терпимо до такой степени, что восемь экстремистов заняли места в парламенте в 1928 г. В течение непродолжительного времени вооруженные силы подчинялись гражданскому правительству. Многие газеты защищали права народа. Члены Общества новых людей в университетах размышляли о значении фабианского социализма, сторонники которого во главе с Рамсеем Макдональдом правили недавно в Англии (так пишется имя английского премьер-министра в Большой советской энциклопедии; более правильная транслитерация, используемая, кстати, в некоторых интернетовских материалах: Рэмзи Макдональд. — Пер.). Хозяева промышленности, дзайбацу, усваивали космополитические взгляды. Многие перенимали западные обычаи и посылали сыновей учиться в колледжах за рубежом.

Однако если официальная Япония казалась процветающей, уровень жизни масс был низким. Япония представляла собой крестьянскую страну — четыре пятых избирательных округов на парламентских выборах были сельскими, а сельское хозяйство находилось в застойном состоянии. Точно так же как в эру Мэйдзи, большинство всех семей обрабатывали меньше двух акров земли.

Крестьяне, суеверные и реакционные, мало доверяли партийному правительству. Либералы Хара и Като считались марионетками «Мицуи» и «Мицубиси». Возможно, что действительно парламентарии Сэйюкай имели акции в четырех пятых от общего числа крупных корпораций, а также что вклады в политические кампании на сумму более 300 тысяч иен были довольно распространенным явлением в стране, средняя заработная плата составляла едва иену в день. Фермерам-арендаторам политические права казались по существу лишь шансом перераспределить земли.

Недовольство в деревне влияло на городских рабочих, обычно мигрантов из сельской местности, которые возвращались к семейному рисовому участку, когда работы на заводе не хватало, и были большей частью не организованы.

18 лет спустя, после создания Национальной федерации рабочее движение достигло незначительного прогресса. И хотя послевоенный упадок деловой активности был остановлен работами по ликвидации последствий землетрясения, это огромное несчастье вызвало увеличение налогов и периодические финансовые кризисы. В национальной экономике были слабые места, способствовавшие недовольству, которое поддерживалось серией публичных скандалов, где были замешаны ведущие партийные политики.[422]

МИД во главе с бароном Сидэхарой Кидзюро оставался в дружественных отношениях с государствами — участниками Вашингтонской конференции. Тем не менее националисты выражали обеспокоенность серией случаев пренебрежительного, по их мнению, отношения к Японии. Наиболее серьезными были исключение японцев из списков потенциальных иммигрантов в соответствии с Биллем Джонсона об иммиграции и санкционирование британским парламентом в 1925 г. создания в Сингапуре военно-морской базы с целью обеспечения господства Великобритании в Южных морях. Китайское националистическое правительство продемонстрировало возросшую решительность, переведя свою столицу в Нанкин, далеко от сферы влияния Японии.[423] В 1929 г. министр иностранных дел К.Т. Ванг направил Токио ноту, в которой он потребовал досрочного прекращения действия экстерриториальности и специальных привилегий.