Майкл сделал резкое движение вперед и крепко прижал руку с вилкой к стене.

— Бруссак поверила тебе... но потом она поверила и мне! Постарайся понять. Она поняла, что я говорю правду.

— Нет у тебя никакой правды! Ты лжец! Лжец! — Она плюнула ему в лицо и, отчаянно отбиваясь ногами, повторила попытку вцепиться ногтями свободной руки ему в шею.

— Эти люди хотели вывести меня из игры, и использовали для этой цели тебя! Я не знаю почему... но уже убиты люди... какая-то женщина. Это должна была быть ты! Они убьют нас обоих. Теперь у них не остается иного выхода!

— Лжец!

— Да, в нашем деле действуют лжецы — но меня среди них нет!

— Нет есть! Нет есть! Ты продался хищникам! Сволочь!

— Нет! — Продолжая крепко держать руку с окровавленной вилкой, он потянул ее вниз.

Дженна скривилась от боли, но сопротивлялась с меньшей силой. К страху и ненависти добавилась тень сомнения. Он подвел её руку с зажатой в кулаке вилкой к собственному горлу и прошептал:

— Тебя не надо учить. Ты знаешь, что делать. Один удар — и мне конец. Но прежде я хочу дать тебе совет. Сделай вид, что ты не противишься им, оставайся пассивной, однако будь начеку с охранником — он настоящий кобель, но ты сама это знаешь. Чем скорее ты начнешь с ними сотрудничать, тем раньше покинешь это место. Помни, твоя главная цель — получить документы. Когда ты уйдешь отсюда, постарайся дозвониться до Бруссак в Париже. Уверен, тебе это удастся. Она поможет тебе, потому что знает всю правду. — Он замолчал и отпустил ее руку. — Теперь действуй. Если не веришь — убей меня.

Ее взгляд был подобен жуткому беззвучному воплю, проникшему в самые глубины его подсознания, туда, где хранилась неизбывная и мучительная память о прошлом. Губы Дженны задрожали. Страх, недоумение еще оставались, но ненависти больше не было в выражении ее лица. На глаза навернулись слезы. Это было похоже на действие целительного бальзама, возвращающего человека к жизни.

Рука скользнула вниз. Майкл прикоснулся к ней, почувствовав тепло в своей ладони. Ее пальцы разжались, вилка звякнула об пол, тело расслабилось, и Дженна зарыдала глубоко и надрывно.

Он обнял ее. Это было все, что он мог сделать. И все, что ему было надо в этот момент.

Рыдания постепенно стихли. Несколько минут они стояли, тесно прижавшись и слыша дыхание друг друга. Наконец Майкл прошептал:

— Мы выберемся отсюда, хотя это будет не так просто. Ты видела Когоутека?

— Да, ужасный тип.

— Он поедет с нами — в надежде получить за тебя выкуп.

— Но ничего не получит, — сказала Дженна, чуть отстраняясь и не отрывая взгляд от его лица; смотрела и не могла насмотреться. Дай же мне разглядеть тебя. Господи...

— У нас нет времени...

— Ш-ш-ш... — Она прижала пальцы к его губам. — Время должно быть, потому что у нас не осталось ничего иного.

— Я тоже так думал, когда ехал сюда и когда увидел тебя здесь. — Он улыбнулся и нежно провел ладонью по ее волосам и лицу. — Ты сыграла замечательно. Просто прекрасно.

— Я тебя поранила.

— Небольшой порез и пара царапин. Гордиться нечем.

— У тебя кровь... на шее.

— И на спине, да еще и вилкой в живот! — подхватил Майкл. — Ты сможешь позже облегчить мои страдания, и я буду тебе крайне признателен, но сейчас все полностью соответствует картине, которую я им обрисовал. Я увожу тебя назад рейсом «Аэрофлота».

— Мне продолжать отбиваться?

— Нет. Демонстрируй враждебность. Ты прекратила сопротивление, так как понимаешь, что проиграла. Физическое сопротивление только ухудшит твое положение.

— А как Когоутек?

— В машине он сядет рядом с тобой и будет держать под прицелом нас обоих.

— Тогда я стану как можно больше курить. Он одуреет.

— Да. Что-то вроде этого. Дорога длинная. Многое может случиться. Заправочная станция, небольшая заминка, ночь... Он, конечно, здоровый буйвол, но ему все-таки под семьдесят. — Хейвелок обнял ее за плечи. — Он может попытаться накачать тебя наркотиками. Я постараюсь этого не допустить.

— Ничего опасного он мне не даст. Он хочет получить свои деньги. Я ничего не боюсь, мой храбрец. Я буду знать, что ты находишься рядом, и мне известно, на что ты способен.

— Ну, пошли!

— Михаил. — Она взяла его руки в свои. — Что случилось? Со мной... с тобой? Они говорили такие вещи... такие ужасающие вещи. Я не хотела им верить, и все же поверила — доказательства были неопровержимы!

— Абсолютно! Ведь я сам был свидетелем твоей смерти. После этого я бежал сам не зная куда, вплоть до того вечера в Риме. Увидев тебя, я понял — мне нужно бежать за тобой, чтобы добраться до тех подонков, которые нам все это устроили.

— Но как им это удалось?

— Сейчас нет времени. Я тебе все расскажу, и ты тоже. Тебе должно быть многое известно — имена, факты... Мы сведем это воедино, но не сейчас. Позже.

Они стояли, крепко обнявшись, словно передавали друг другу вместе с ощущением тепла и надежду на лучшее будущее. Потом Майкл вынул платок из нагрудного кармана и приложил к шее. Дженна отвела его руку и сама мягкими движениями промокнула кровь, погладила переносицу, куда пришелся удар коленом, и пригладила волосы на висках.

— Не забывай, дорогой, — прошептала она, — обращаться со мной сурово. Толкай меня, тащи меня, крепко держи за руку, как ты делал это только что. Мужчина, которого исцарапала женщина — не важно, враг он или нет, — должен быть очень зол. Особенно если он оказывается среди других мужчин. Раны, причиненные его мужскому достоинству, несут ему больше страданий, чем раны телесные.

— Благодарю вас, доктор Зигмунд Фрейд. А теперь пошли.

При виде окровавленной шеи Хейвелока охранник в кожаной куртке осклабился, а кубинец кивнул головой, словно говоря: «Вот видите? Я предупреждал».

Майкл, как ему было ведено, подталкивал Дженну впереди себя, крепко держа ее за локоть. Губы его были крепко сжаты. Всем своим видом он выражал с трудом сдерживаемую ярость.

— Мы идем к Когоутеку и немедленно убираемся из этого места! — резко бросил он. — Я не потерплю комментариев, понятно?

— Неужели такой большой дядя пострадал от рук маленькой злой девочки? — ухмыльнулся охранник.

— Заткнись, идиот!

— С другой стороны, если присмотреться, она не такая уж и маленькая.

Янош Когоутек уже одел толстую непромокаемую куртку и меховую шапку. Он тоже заулыбался, увидев, как Майкл прижимает к шее носовой платок.

— А может, она карпатская ведьма? — спросил он по-английски, обнажив в ухмылке желтые от никотина зубы. — Старухи утверждают, что ведьмы обладают силой дикой кошки и мудростью демонов.