– Нет, конечно. Извините меня, Леон. Вы были правы. Вы не могли поступить по-другому. Мне кажется… мне кажется, что разница между нами заключается в том, что я знаю Брока лучше вас. И я знала, что он просто не мог взять себе канадский пакет.

– В таком случае это вопрос доверия. Броку вы доверяете, а мне – нет.

Она вздохнула:

– Я, пожалуй, пойду. Могу только сказать, что…

Ее слова прервал низкий рокочущий голос Брока:

– Вот где вы прячетесь! Я полгоспиталя обошел, пытаясь вас найти. Почему они не перевели вас на верхний этаж, как обещали, Леон?

Он направился к постели, переводя взгляд с индуса на Кэти и обратно.

– Ну, что здесь происходит? У вас, Десаи, унылый вид. Она что, замучила вас разговорами о своих походах по магазинам? Вот, взгляните – я принес вам кое-что почитать.

– Благодарю вас, Брок. – Увидев газетную статью, Десаи нахмурился и попытался было прочитать заглавие. – «Постыдное…»

– Вы еще не читали это, не так ли?

– Хм… нет.

– А разве Кэти не рассказала вам о вчерашнем представлении в офисе Макларена?

– Я слышал об этом. Думаю, это уже известно всей полиции метрополии.

– Представление и впрямь было захватывающее. – Брок с улыбкой посмотрел на Кэти. – Присутствующие были впечатлены. Макларен стал просто другим человеком. Что же касается Питера Уайта, – Брок сокрушенно покачал головой, как если бы до сих пор не сумел примириться со случившимся, – то он оказался прямо-таки воплощением зла. Я начинаю склоняться к мысли, что всех стариков в полицейском управлении необходимо усыплять.

– Между прочим, это вы убедили меня в его виновности.

– Я? Это каким же образом?

– Помните вашу воткнутую в карту Лондона голубую булавку, которая показалась мне лишней? Я все никак не могла понять, какого фигуранта вы ей обозначили, но потом вспомнила, что прозвище «Китайчонок Сэмми» использовал в своем рассказе Питер Уайт, когда я впервые с ним встретилась. В связи с этим я заглянула в личное дело Уайта и обнаружила, что он тоже провел свои детские годы в жилом комплексе Майетс-Гроув. Его ненависть к Сэмми имеет, должно быть, очень старые корни.

– Неужели? – с удивлением сказал Брок. – А я и не знал. Лишняя, как вы говорите, булавка обозначала у меня Руди Тракла. На той стадии расследования я еще не был уверен, что он вовлечен в это дело.

Десаи хотел было рассмеяться, но смог только несколько раз моргнуть.

– Вот пример противоречивых рассуждений детективов, – наконец пробормотал он. – Я предпочитаю держаться лаборатории судебной экспертизы. Так оно надежнее.

– Только не надо над нами насмехаться, – сказала Кэти. – В конце концов, нам удалось благополучно завершить это дело лишь благодаря совместным усилиям. Только вот с канадским пакетом пока ясности нет. Я навела справки на Кобальт-сквер. Они искали его где только можно. Но не нашли. Похоже, Сэмми утащит свой миллион с собой в могилу.

На лице Брока проступило смущенное выражение.

– Кэти! Я хочу сердечно поблагодарить вас за то, что вы с такой энергией и последовательностью отстаивали перед Маклареном и другими версию о моей невиновности в связи с пропажей канадского пакета.

– Это было не так уж трудно, – сказала Кэти, чувствуя, что Десаи снова отвел от нее глаза, а у нее в горле опять появился неприятный плотный клубок. – Я знала, что вы ни при каких условиях не взяли бы его, так что оставалось лишь установить, кто другой мог его подменить, и Уэверли представлялся в данном случае единственно возможным кандидатом.

– Да, я надеялся, вы тоже придете к такому выводу. Я знал, что могу на вас положиться.

– Надеялись, я тоже?.. – Лицо у Кэти приобрело озадаченный вид, а у Брока – еще более смущенный, чем прежде. – Что вы имеете в виду? Выходит, вы тогда уже знали, что это сделал он?

– Боюсь, я видел, как он это сделал, Кэти. Дело в том, – Брок вынул из кармана своего пиджака некий конверт и положил его на покрывало постели между ними тремя, – что, веря в меня, вы верили не совсем в то, что происходило в действительности. Но я знал, что могу положиться и на это тоже.

Кэти с удивлением на него посмотрела, после чего опустила глаза на лежавший на покрывале конверт. Потом она осторожно взяла его, открыла клапан и увидела уголок уже знакомого ей канадского пакета. Она вынула канадский пакет из конверта, и перед ее глазами предстал выведенный петлистым каллиграфическим почерком адрес миссис Сэндфорд Флеминг и наклеенная в углу черная «Шалонская головка».

– Это подлинник? – наконец спросила она.

Брок кивнул.

Кэти ощутила на себе взгляд горящих глаз Десаи и, не имея сил ответить ему взглядом, сосредоточила все свое внимание на маленькой марке в углу канадского пакета.

Брок сказал:

– Я заметил, как Уэверли подменил конверты, но тогда еще не слишком хорошо понимал, что происходит. На той стадии расследования я считал, что Сэмми разыграл похищение своей жены. Единственное, что я мог тогда предположить, – это что Уэверли на него работает и они надеялись подменить канадский пакет копией и похитить подлинник. Поэтому, когда мне представилась удобная возможность, я взял другой конверт из портфеля Уэверли и потом, когда после аукциона сотрудник «Кабота» принес в комнату для совещаний подлинную марку, заменил ее на копию. Я надеялся таким путем внести смятение в стан врага, но и представить себе не мог, чем это обернется.

– Но почему, – сказал Десаи сдавленным голосом, – вы не предъявили подлинник, когда вас начали обвинять в краже? И почему вы не сказали об этом нам в понедельник вечером?

– Извините меня, Леон. Именно в это время я осознал, что, подобно Сэмми, стал объектом преступного деяния, и мне захотелось узнать, кто за этим стоит. Кроме того, я не хотел, чтобы вы лгали ради меня – мне хотелось, чтобы вы играли честно, что, собственно, вы и сделали.

Кэти моргнула и снова отвела от Десаи глаза.

Брок покрутился, поудобнее усаживаясь на краю постели, и добавил:

– Конечно, чем дольше все это продолжалось, тем труднее мне было выбрать подходящий момент, чтобы вернуть этот чертов пакет. Но более всего меня угнетает другое. Если бы я не вмешался в это дело, Ева, возможно, была бы жива. Вчера, Кэти, вы сказали, что чувствуете себя ответственной за смерть Сэмми. Это, конечно же, чепуха, но я-то поступил куда хуже. Эти люди убили Еву, так как считали, что Сэмми их обманул.

Кэти покачала головой:

– Нет. Голова была слишком холодная, помните? Ее замораживали. Ко дню аукциона Ева была уже мертва.

– Экспертиза не дает в отношении этого никаких гарантий, – возразил Брок.

– Я уверена в этом, Брок. Обезглавливание Евы должно было стать главным наказанием для Сэмми Старлинга, помешанного на «Шалонских головках». И повторением акции, совершенной Уайтом по отношению к Мэри Мартин. Вот что придавало Уайту силы – мысль о том, что Сэмми откроет ту ужасную коробку.