"То, что говорит Мириам, - абсолютная правда, - сказала Фатима.

"Может, вы уйдете отсюда?"

"Ты быдло", - сердито сказала Сара.

Они вышли из ее спальни.

"Она в это не верит, - сказала Зулейка.

"Нет. Она не верит тебе, Мириам, - добавила Фатима.

Апама прибыла со строгим приказом Сайидуны, чтобы каждая из девушек сменила или поменяла имя. Ни одна из них не могла ошибиться в этот вечер.

Мириам и Фатима начали присваивать новые имена.

"Халима! Сегодня тебя будут звать Сафия, а не Халима. Ты поняла? Повторяй это имя про себя, чтобы привыкнуть к нему".

Халима улыбнулась. "Неужели они думают, что он меня не узнает?" - сказала она себе.

"Прекрати улыбаться!" отругала ее Мириам. "Это серьезное дело. В этот раз и задания в садах будут другими".

Только теперь Халима забеспокоилась по-настоящему. "Что это значит?" - спросила она.

"Надеюсь, вы наконец-то поняли, с чем столкнулись, - сказала ей Фатима.

На глаза Халимы навернулись слезы.

"Вы все стали такими злыми по отношению ко мне".

Она убежала и спряталась в укромном чулане.

Сара последовала за ней и вытащила ее.

"Ты еще не знаешь, что Фатима и Зулейка беременны, - сказала она ей. "Я подслушала, как они доверились Мириам. Так что никому не говори, что я тебе рассказала".

"Почему только они двое?"

"Ну, посмотри на себя! Только не говори мне, что ты тоже хочешь такую?"

Халима высунула язык и отвернулась.

Поздно вечером Хасан вызвал Мириам в один из пустующих садов. Она рассказала ему, что происходит с Халимой и что она ожидает возвращения Сулеймана этой ночью.

Хасан мрачно посмотрел на нее.

"Твоя задача - заставить ее выпить вина в нужное время, и я буду считать тебя ответственным, если что-то пойдет не так".

"Избавьте ее от этого разочарования ради меня".

"Сегодня это она, завтра другая, а послезавтра еще одна девушка. За двадцать лет, пока я разрабатывал свой план, я ни разу не поддался слабости. А теперь ты хочешь, чтобы я прогнулся под тебя".

Мириам бросила на него полный ненависти взгляд.

"По крайней мере, позвольте мне занять ее место".

Хасан снова стал твердым и непреклонным.

"Нет, я не позволю. Ты сам сварил эту кашу. Теперь тебе придется ее съесть... Сегодня вечером, когда придет время, возвращайся в этот сад. Мы будем ждать развязки вместе. Я ясно выразился?"

Мириам стиснула зубы и ушла, не попрощавшись.

Когда она вернулась к девочкам, то сразу же стала искать Халиму.

"Ты понимаешь, что Сулейман не придет сюда сегодня? Будь осторожен, не натвори глупостей. Это может стоить тебе жизни".

Халима упрямо топала ногой по полу. Ее лицо все еще было красным от слез. "Почему все так грубы со мной сегодня?"

Обейда внимательно выслушал все, что первые три федаина рассказали о своем посещении рая. Учитывая свой природный скептицизм, он уже тогда задавался вопросом, как бы он поступил на их месте. Многие вещи были не совсем понятны и вызывали у него сомнения.

В тот вечер, когда он и два его товарища предстали перед верховным главнокомандующим, его снедало любопытство не меньше, чем страх, но он прекрасно владел собой. Он четко и уверенно отвечал на вопросы Хасана.

На этот раз величественные члены жюри не присутствовали, да Хасан в них и не нуждался. Первый и самый сложный эксперимент был уже позади. Теперь все работало как хорошо установленный блок и шкив.

Джафара и Абдул Ахмана охватил страх Божий, когда они оказались наедине с Хасаном в тех самых покоях, из которых он управлял и руководил миром исмаилитов. Никакие сомнения больше не тревожили их. Они были счастливы, что могут отвечать на его вопросы и выполнять его приказы.

Когда они услышали, что он отправит в рай и их троих, их глаза засияли. Они были полностью в его власти.

Лицо Обейды слегка посинело. Он решил внимательно наблюдать за всем, что с ним будет происходить, не выдавая себя.

Хасан провел их в лифт и показал им их койки. Он дал им выпить вина и положил каждому в рот по пилюле. Джафар и Абдур Ахман жадно проглотили их, а Обейда незаметно выкатился из уголка толстых губ и упал в поднятую ладонь, после чего спрятал ее под плащом. Сквозь щель между веками он наблюдал за тем, как стонут и бьются его товарищи, а затем подражал всем их действиям.

Абдур Ахман первым потерял сознание. Некоторое время Джафар сопротивлялся. Наконец он тоже поддался, перевернулся на другой бок и со стоном заснул.

Обейда забеспокоился и едва осмелился прищуриться, глядя сквозь веки на происходящее вокруг. Хасан стоял неподвижно, задернув занавеску дверного проема и пропуская свет из своей комнаты. Очевидно, он ждал, когда все трое потеряют сознание. Но что он тогда будет делать?

Обейда застонал и перевернулся на другой бок, как это делали оба его товарища. Затем он начал дышать ровно. Стало совсем темно. Он почувствовал, как Хасан набросил на него простыню.

Раздался удар гонга.

Внезапно комната покачнулась и начала падать. Обейда только и смог, что не закричать от страха. Он вцепился в бортики своей койки и с ужасом ждал того, что должно было произойти.

Его мозг неистово работал. Его чувства были начеку. Затем он почувствовал, что они остановились. Вокруг него повеяло прохладой. Сквозь простыню он различил мерцание света факелов.

"Все готово?" - услышал он голос Хасана.

"Все готово, сайидуна".

"Будьте готовы, как и в прошлый раз".

Руки вцепились в койку и приподняли ее. Он почувствовал, как его переносят через небольшой мост. Затем его, все еще лежащего в кроватке, положили в лодку, которая отчалила. Когда они высадились, его внесли в какую-то комнату, откуда доносилась музыка и голоса девушек. Затем они взяли его за лодыжки и плечи и уложили на мягкий пол. Затем они ушли.

Так это и есть рай нашего господина? подумал он. И именно для того, чтобы они могли вернуться сюда, Юсуф и Сулейман покончили с собой сегодня утром?

Его охватило невыразимое отвращение. Какой обман! подумал он. А Абдур Ахман и Джафар ничего не подозревают! Что же будет с ними со всеми? Он не мог выдать себя. Что делать, если Сайидуна прикажет ему заколоться, как Сулейману? Если бы он сопротивлялся, его постигла бы еще более ужасная участь. "Ужасно! Невероятно ужасно!" - задыхался он про себя.

Быстрые шаги приблизились к его койке. Теперь ему придется притвориться, что он