не интересно слушать про ваших охранников, – слегка повысил голос Юрий Борисович, – я хочу знать, как такое произошло? Почему с охраняемого вами объекта ушёл человек, который не должен был отсюда уйти?

– Я… я уже наказал виновных…

– Да мне плевать, кого ты наказал!

Юрий Борисович вскочил со своего кресла и, подойдя к начальнику охраны, ткнул пультом его под рёбра. Потом, аккуратно оттянув двумя пальцами бейджик, посмотрел на подчинённого снизу вверх – он едва доставал Сергею Николаевичу до подбородка.

– Здесь написано «Начальник охраны», – прошипел он, – а не «Начальник наказания». Значит, ты должен был охранять и обеспечивать безопасность… Но ты… из-за тебя сейчас весь проект под угрозой срыва. Мало того, что объект сбежал… Я уже не говорю о том, скольких больших людей ты подставил… Кем я сейчас заменю сбежавшего?

– Давайте я договорюсь, и нам его вернут…

– Ты уже договорился! Видел, что по новостям сказали? По центральному каналу, на всю страну! Никто его нам не вернёт!

– И что же нам теперь делать?

– Не знаю, что нам делать, а тебе лучше прямо сейчас написать заявление об уходе и катиться ко всем чертям! Да, и ещё молиться о том, чтобы этот проект не провалился. Иначе, сам понимаешь…

Юрий Борисович взял из лотка стоявшего на столе принтера лист бумаги и протянул горе-охраннику.

– Ручку сам найдёшь. У тебя пятнадцать минут.

Вернувшись в своё кресло, он нервно защёлкал пультом.

* * *

Ему снился дом… Тихий, маленький провинциальный городок. Компания школьных друзей и подруг, с которыми он вместе проводил почти всё свободное время. На лавочке в парке стоит перемотанная синей изолентой колонка, к ней подключен телефон. Играет очень знакомый трек, но он никак не может его узнать. Тротуар, засыпанный тополиным пухом, похожим на снег… Снег, зима… Неровный строй людей в одинаковой чёрной одежде медленно двигается мимо зарешёченных заборов «локалок»… Резкие окрики осатаневших от холода контролёров…

Сон резко пропал. Он лежал с закрытыми глазами, думая о том, что вот-вот должен прозвучать сигнал к подъёму, – противный, завывающий, разносящийся на всю округу. Опять всё повторится… Проверка, перекличка под пронизывающим ветром… А может быть, повезёт, если на улице дождь… Тогда никуда выходить не надо, проверка прямо в бараке. Но всё равно, надо вставать. Он резко сел и с трудом открыл глаза.

Окружающая обстановка никак не вязалась с ожидаемой. Вместо привычной двухъярусной железной нары – мягкая «полуторка», вместо облезлого линолеума на полу – ворсистый ковёр, вместо неприятно бьющей по глазам «луны» – светильника на стене – ненавязчивый рассеянный свет. Что-то было не так, а значит… Да что бы это ни значило, нужно было приготовиться к худшему. Так его научила жизнь.

Почти бесшумно отворилась дверь, и он в момент собрался, приготовившись защищаться, нападать… в зависимости от ситуации. Свет стал несколько ярче, но всё равно не бил по глазам. В комнату вошёл человек в гражданской одежде – светлые джинсы, свободная светлая рубашка навыпуск, но его лицо… Наученный горьким опытом, он безошибочно с первого взгляда определил, к какой категории принадлежит вошедший, тем более что в руках у того была картонная папка с бумагами. Он поёрзал на кровати, прищурился и нарочито громко зевнул.

– Здравствуйте, гражданин начальник.

Вошедший скривился как от зубной боли.

– Каждый раз одно и то же… Не начальник я тебе…

«Странно, – подумал он, – или “раскрутка» или подстава».

– А кто же тогда? – Он изобразил неподдельное удивление.

– На, читай. – Вошедший кинул на кровать папку.

Обычная папка для бумаг, каких он видел много. На обложке наклеен странный логотип и надпись, распечатанная на принтере… «ЗАСЛОН».

– Ого, начальник, а что это ещё за СЛОН. Я что, на Соловках? Так вроде, там уже давно нет ничего. Что-то я боюсь вашу папочку брать.

Вошедший закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Нет, это не то, что ты подумал. Возьми, прочитай, ознакомься… ещё раз…

– То есть как это ещё раз? Я эту папочку первый раз в жизни вижу. Вы мне тут не шейте ничего.

– Читай!

Он осторожно, двумя пальцами, потянул завязанную «бантиком» тесёмку и раскрыл папку, не беря её в руки. Внутри подшито несколько листов. На заглавном, в начале, жирным шрифтом написано «Договор». Пролистав, не глядя, весь текст, он с удивлением уставился на последнюю страницу. Там, в конце, стояли его фамилия и подпись.

– Что-то не помню я, чтобы подписывал какие-то договоры, – осторожно сказал он.

Вошедший согласно кивнул, вытащил из кармана пульт и нажал кнопку. Тут же на противоположной стене засветился экран. По всей видимости, в потолок был встроен видеопроектор.

…Съёмка велась в кабинете. Стол, стулья, всё привинчено к полу. На одном и стульев сидел ОН, одетый в чёрную лагерную робу, напротив – двое в гражданке. По виду, НЕ эти… На столе – та самая папка.

– Подписывая этот договор, вы автоматически соглашаетесь со всеми условиями проекта, – говорил один из НЕ-этих, похожий на киношного профессора. – В них также входит полное неразглашение полученной вами информации в течение пяти лет после завершения проекта. При их полном соблюдении с вашей стороны мы гарантируем выполнение всех наших обязательств. Если вам что-то непонятно, можете ещё раз с ним ознакомиться. Если всё понятно, можете подписать или отказаться. Участие в проекте сугубо добровольное.

– Мне терять нечего, – сказал ОН, взял ручку и поставил размашистую подпись…

Видео закончилось…

– Теперь всё понятно? – спросил вошедший.

– Да как вам сказать, гра… товарищ Не-Знаю-Как-Вас-Там. Вроде бы и понятно, а вроде и нет. Не помню я, хоть убейте, чтобы что-то подписывал. Но… кино правдоподобное, так что… А вообще, чем я занимаюсь, согласно этому договору?

– Давай ешь, собирайся и пойдём. Скоро всё узнаешь.

– А тут ещё и кормят? Ну, тогда это в корне меняет ситуацию… Не помню, правда, чтобы когда-нибудь в жизни за еду что-то подписывал. Тут ещё какие-то моменты должны быть.

– Так почитай договор внимательно.

– Ай, ладно уже вам. Подписал, так подписал. Мне здесь уже почти нравится. Давайте сюда ваш завтрак.

* * *

Примерно за год до описываемых событий

К главному входу административного здания, выполненного в соответствии со строгими стандартами нелёгкого советского периода, быстрым шагом подошла девушка. Возле серых мраморных ступенек, ведущих к массивной парадной двери, она остановилась, разглядывая таблички, висевшие по обе стороны от крыльца. Со стороны могло показаться, что она, возможно, ошиблась адресом, так как её внешний вид никак не вязался со строгостью архитектуры строения. Чёрная короткая кожаная куртка с множеством заклёпок, чёрные, блестящие, в обтяжку штаны и высокие ботинки