– Есть, сэр. Я установил третье вращение на слух.

– Но ты же сказал, что свет был включен!

– Он и был включен. Я производил установку с закрытыми глазами…

– Это еще зачем?

– Ради практики. Устанавливаю с закрытыми глазами, потом проверяю, то ли получилось, что я хотел. Дити держит свет включенным, пока я не даю ей знак «выключай». Тогда она выключает и делает свою часть работы.

– Зеб, у вас с ней не было на это времени!

Зеб одарил меня самой наглой из всех своих ухмылок:

– Капитан, я действую очень быстро. Дити тоже.

– Пожалуй, я лучше проверю, что у тебя там установлено, – сказал я.

Зеб ничего не ответил: обе женщины молчали. Я удивился: чего они ждут? Потом понял: ждут меня. Отстегнуть ремни и заняться проверкой? Я представил себе еще одну наглую ухмылку Зеба и сдался:

– Дити, выполняй «турман».

Когда маневр завершился, я спросил:

– Кто-нибудь что-нибудь видел?

– По-моему, да, – сказала Хильда. – Капитан, можно еще раз сделать то же самое?

– Давай, Дити, – распорядился я. – «Турман» возобновился.

– Вот оно! – внезапно промолвила Хильда.

– Ая Плутишка, стоп! – резко скомандовала Дити.

– Хильда, ты еще видишь это? – спросил я.

– Да, Джейкоб. Туманная звезда. Ты ее увидишь, если я отодвинусь назад, а ты вперед.

Видимо, так мы оба и поступили, потому что я что-то такое заметил.

– Вижу! Зеб, дай бинокль, пожалуйста.

Невидимая рука протянула мне бинокль, я не без труда направил его в нужное место, отыскал этот слабый свет, тщательно навел на резкость.

– Похоже на галактику в форме чечевицы, видимую почти сбоку. А может быть, целое семейство галактик. Но что бы это ни было, оно страшно далеко отсюда. Миллионы световых лет – точнее сказать не могу.

– Можем ли мы добраться туда смещением? – поинтересовался Зеб.

– Думаю, да. Я поставил бы на шкале среднего масштаба «шесть» и двигался бы скачками, пока эта штука не начнет меняться в видимых размерах. Возможно, мы добрались бы туда за час или около того. Ну что, взглянем на нее поближе?

– Судя по твоему описанию, лучше не стоит, – ответил Зеб. – Это ведь ископаемый свет, не так ли?

– Что-что? Ну да, этот свет путешествует уже миллионы лет.

– Ну вот я и говорю. Может оказаться, что эти звезды уже погасли. Ископаемый свет не дает нам никакой информации, пригодной для использования. Предлагаю обозначить этот вариант как «последний шанс» и двигаться дальше.

Ну что ж, весьма разумно.

– Приготовиться к вращению. Второй пилот – выполняйте!

Ослепительный свет…

– Зеб! Вращение! Выполнять!

В следующее мгновение мы оказались в пустоте, усыпанной звездами, – почти совсем как дома. Я облегченно вздохнул.

– Зеб, куда это мы чуть было не въехали?

– Не знаю, капитан. Я сидел с закрытыми глазами, устанавливал следующее вращение на слух. Так что меня не ослепило. Впрочем, проверить верньеры зрительно я все равно не успел, сразу совершил вращение.

– Да, ты нас оттуда вытащил. Спасибо. А меня вот ослепило. У меня плывут пурпурные пятна перед глазами. Новый, постоянно действующий приказ: при каждом вращении всему экипажу зажмуривать глаза и наклонять головы, пока не удостоверимся, что нет слепящего света. Тебе, Зеб, это не помешает, раз ты все равно устанавливаешь вслепую – но если мы снова въедем в такой свет, то выводи нас в другой мир немедленно, не жди моего приказа. И кроме того – это ко всем относится! – каждый из нас имеет право в любой момент воспользоваться любой из программ бегства, чтобы вызволить нас из беды.

– Очередное вращение установлено, капитан.

– Спасибо, второй пилот. Хильда, есть ли у тебя или у Дити какие-либо соображения относительно того, куда мы только что попали?

– Нет, капитан, – ответила моя дочь.

– Капитан Джейкоб, у меня три гипотезы, но все они никуда не годятся.

– Это уж пусть другие судят, дорогая.

– Мы находились внутри шарообразного звездного скопления – либо неподалеку от ядра какой-то галактики – либо, как знать, на раннем этапе развития некоей вселенной, когда звездам еще тесно.

– Гм… Уютные все местечки. Зеб, как по-твоему, могли мы схватить чрезмерную дозу радиации?

– Капитан, корпус этого драндулета непрозрачен почти для любой радиации, а лобовое стекло содержит большую долю свинца – но все может быть.

– Зебадия, если пленка в фотоаппарате засветилась, то, значит, кое-что сюда проникло. Но если следующий кадр получится, то с нами, скорее всего, все в порядке.

– Я рада, что ты подумала об этом, Дити, – сказала Хильда. – Мне совсем не хотелось бы получить дозу радиации, пока я беременна. И тебе тоже это ни к чему, милая моя.

– Тетя Хильда, в тех местах, где надо, мы хорошо защищены. На головы подействует, а на животы нет.

– Хильда, хочешь, отснимем один кадр? – предложил я.

– Нет, Джейкоб, не стоит тратить пленку.

– Как скажешь. Мое зрение, кажется, восстанавливается. Дити, давай еще один «турман».

Моя дочь выполнила распоряжение. Я ничего не увидел.

– Докладывайте! Хильда?

– Масса больших красивых звезд, но поблизости ничего.

– У меня тоже ничего, папа, но какое красивое небо!

– Ничего не обнаружено, капитан.

– Хильда, зарегистрируй этот вариант как «перспективный». Всему экипажу приготовиться к пятому вращению. Глаза зажмурить, головы опустить. Выполнять!

– Черт, куда мы попали? – ахнул Зеб.

– Возможно, именно к черту, Зебби.

– Капитан!

– Возможно, Хильда не так уж далека от истины, – ответил я. – Это нечто такое, во что я еще три недели назад не поверил бы: что-то вроде вывернутой наизнанку вселенной.

– Пеллюсидар![86] – сказала Дити.

– Нет, дочурка. Первое: мы не внутри нашей родной планеты, мы в другой вселенной. Второе: в этой вселенной действуют не такие физические законы, как в нашей. По законам нашей Вселенной внутренность полой сферы не может иметь поля тяготения. Тем не менее я вижу реку, и мы, судя по всему падаем в нее. Дити, мы в воздухе или в вакууме?

Дити покрутила ручки управления:

– Кое-какой воздух есть. Может быть, удастся лечь на него, если расправить крылья полностью.