– Воду, из того же графина, что и я, – побледнев, ответил Грэд Шанов.

Я быстро подошел к графину с водой и понюхал его, а потом осторожно попробовал.

– Это обычная вода. Он пил или ел что-нибудь еще?

– Пиво, – громко сказал Марк Коннели. – Когда мы сюда пришли, на столе уже стояла бутылка пива. Все знали, что он не смог бы пройти мимо.

– Ясно. – Я взял в руки бутылку пива. – Кто-нибудь еще пил из этой бутылки?

Некоторые смотрели на меня с явным подозрением. Они вспомнили, что я пришел первым. Поэтому я просто взял и отхлебнул из бутылки.

– Странно…

– Что?

– Обычное пиво, правда, не очень вкусное. Судя по всему, Майка Торпа отравили утром. – Я еще раз осмотрел его тело. – Да, это рихин. Хитрый яд, который начинает действовать только через несколько часов.

– Он говорил, что встречался с этим, как там его… из Союза промышленников.

Я вздохнул и многозначительно посмотрел на ошеломленных людей.

– А я ведь предупреждал вас не ходить на встречи с членами Союза промышленников! Или по крайней мере ходить не в одиночку и ничего не есть и не пить на таких встречах!

Я еще долго учил их элементарным правилам выживания в политических играх Райхена, а потом ушел.

– Маэл, – произнес Тирион, молча сопровождавший меня все это время, – ты сказал, что этого Торпа отравили рихином. Но он ведь действует не так.

Видя, что я молчу, парень продолжил:

– Это больше похоже на действие…

– Рихина в смеси с алшеем. И яд бы не в пиве, а в воде, но подействовал он только на одного человека, потому что я об этом позаботился.

– То есть ты его отравил? Зачем?!

– Разве непонятно?

Тирион зло сплюнул и вопросов больше не задавал.

После этого Совет профсоюзов перестал идти на контакты с Союзом промышленников. Ссор и конфликтов среди лидеров профсоюзов стало гораздо меньше, и Грэду Шанову быстро удалось убедить всех в своей правоте.

У Майка Торпа осталась жена с маленькими детьми на руках. Ей Совет профсоюзов пообещал выплачивать пенсию.

Убийство Реджинальда Малькольма стало для меня той чертой, после которой я не собирался щадить врагов. Они зашли слишком далеко, и ограничивать себя в средствах и методах я больше не собирался.

Все республиканцы окружили себя большой охраной. Подступиться к ним было тяжело. Племянник Галла Маерханта тоже постоянно был под охраной, но стоило Шеале назначить встречу, как он сам скрылся от своей охраны и совершенно один пришел прямо к нам в руки.

Он зашел в квартиру с букетом алых роз, буквально светясь от счастья. Увидев, что в комнате никого нет, парень подошел к зеркалу и начал поправлять прическу. В этот момент из шкафа выскочили мои бойцы и в два счета скрутили его. Розы упали на пол, и во время короткой схватки их безжалостно растоптали.

Конечно, Шарль Маерхант попытался гордо молчать. Пытался он до тех пор, пока ему не отрезали палец. После этого нам оставалось только задавать вопросы и записывать ответы. И только время от времени напоминать влюбленному идиоту, где он находится.

Хотя Галл Маерхант не делился своими планами даже с ближайшим окружением, кое-что интересное узнать удалось. Запинаясь, парень рассказал, что его дядя хочет дождаться нового бунта в городе, а потом ударить войскам в спину и, захватив дворец, заставить императора отречься от престола. Именно об этом он вел переговоры с Адамом Гайером.

– Как они собрались власть делить?

– Я не знаю. Честно!

– Допустим. С кем еще Галл Маерхант ведет переговоры о союзе?

– С южанами. Но они не хотят помогать ему.

Хм, значит, Аврелий как нельзя вовремя решил породниться с южными дворянами.

– А с магами?

– Нет… я не знаю.

Тщательно расспрашивая его, я понял, по какому вопросу Галл Маерхант и Адам Гайер никак не могли договориться. Больше мне ничего узнать не удалось. Но и этого было достаточно, чтобы рассорить их.

Осталось только решить, что делать с пленником. По идее, его надо было убить, с другой стороны – он мог бы быть свидетелем против своего дяди, но… слишком много «но». Нет других доказательств, а показания, выбитые под пыткой, уже лет двести в суде не принимаются.

Будь он сыном Галла Маерханта – его можно было бы использовать как заложника, но племянников у того хватало. Я дал знак помощнику, и тот вогнал нож в основание черепа: практически мгновенная и безболезненная смерть. Чтобы избавиться от тела, я вызвал из Изнанки пару вечно голодных бесов.

Полученную информацию я использовал сполна, распустив слухи и подкинув герцогу и Гайеру несколько подложных документов. Взаимное недоверие не даст им договориться, и мы сможем, сыграв на противоречиях, расколоть этот опасный альянс.

Война шла неудачно. На море флоты совершали осторожные маневры, не решаясь перейти к активным действиям. После нескольких стычек даже крейсеры перестали делать рейды, ограничиваясь короткими вылазками.

А на суше все боевые действия шли в Восточной области. Ни у одной стороны не хватало сил для проведения полномасштабной десантной операции вроде создания Приморского фронта. Тогда наша армия смогла занять богатые ресурсами южные провинции Кунакского патриархата, что и привело к победе, – а в этой войне главным театром боевых действий стала пустыня на границе империи и Кунака.

Наши войска продолжали планомерное отступление на линию обороны Эль-Ламейн – Аркас. Противник превосходил в численности как минимум в три раза.

Республика Нархел вступила в войну, как и договаривалась, но пока ничем нам не помогла. Ее эскадры совершили несколько дерзких рейдов к берегам Кунакского патриархата и даже успешно обстреляли стоявший на якоре линкор «Священная ярость Анура». Нархельцы примерялись к колониям кунакцев и нескольким спорным островам, но пока серьезных операций не проводили, что расстраивало наш генштаб. Там надеялись, что это отвлечет кунакских генералов и заставит их перебросить часть войск с фронта на юг.

Кроме войны у нас была еще и проблема с Западной армией. В ней традиционно было много дворян, и теперь немалая их часть перешла на сторону республиканцев. Несколько полков уже официально присягнули Сенату.

Никто не знал, что с ними сейчас делать. Попытка их разоружить может привести к кровопролитию, а это сейчас смерти подобно. Но не обращать на это внимания тоже было нельзя. Аврелий приказал прекратить снабжение этих полков и заявил, что этим отныне должен заниматься Сенат.

В Сенате сначала обрадовались и передрались за право контроля над этими полками. А потом за голову схватились, когда узнали – что такое снабжение солдат. Теперь они спихивали этот груз друг другу, а солдаты голодали и злились.