— Нет, сударыня, дворец непригоден для жилья. Вам приготовлены комнаты в доме для стражи, у ворот.

Дворец поверг Элизабет в такой ужас, что она даже не заметила дом для стражи, который выглядел не менее древним, но явно в лучшем состоянии.

— Что-то маловат, — капризно заметила она, и так оно и оказалось.

В доме было всего четыре комнаты — две наверху и две внизу. Ей никогда еще не приходилось жить в такой тесноте.

— Где же поселятся мои слуги?

— Им придется поискать жилье в деревне, — объяснил Бедингфилд, которого самого не радовала перспектива жить столь близко от своей непредсказуемой пленницы.

— Это крайне неудобно, — возразила Элизабет.

— У меня приказ, — устало заметил тот. — Миссис Перри может жить с вами и прислуживать вам.

— А миссис Эстли? — воскликнула Элизабет в не меньшем отчаянии, чем Кэт.

— Ей запрещено здесь находиться, — ответил Бедингфилд.

Обе горестно вздохнули.

— Я не могу с ней расстаться, — настаивала Элизабет.

— У меня приказ, — повторил тот. — Вам будет прислуживать одна миссис Перри. Миссис Эстли придется найти жилье в другом месте.

— Она может ко мне приходить? — резко спросила она.

— Боюсь, что нет, сударыня. У меня…

— Я напишу королеве! — прервала его Элизабет.

— Сожалею, но это невозможно, — молвил Бедингфилд. — В соответствии с данным мне приказом вы не можете ни писать письма, ни получать их. Однако я сообщу совету о вашей жалобе. А теперь, миссис Эстли, попрошу вас уйти.

Кэт обняла Элизабет и слезно простилась с ней.

— У меня нет слов, — всхлипнула она. — Мы столько перенесли вместе… Мы пережили Тауэр… А теперь нас жестоко разлучают!

Высвободившись из объятий, Элизабет стиснула руки Кэт и посмотрела ей в глаза.

— Держись! — посоветовала Элизабет, смаргивая слезы. — Найди жилье где-нибудь в деревне, и меня утешит даже то, что ты рядом. С Божьей помощью я скоро освобожусь от лживых обвинений, и мы снова будем вместе. Выше голову!

Кивнув, Кэт шмыгнула носом и утерла глаза. Элизабет смотрела ей вслед, беззвучно плача, а после позволила сэру Генри проводить ее наверх, к месту заточения. Она критическим взглядом окинула новую обстановку: здесь явно пытались обеспечить все подобающие ее положению удобства. В спальне висел гобелен тонкой работы, но столь древний, что его вполне могли позаимствовать из старого дворца. У стены стоял дубовый буфет с несколькими блюдами, а у противоположной — большая кровать с балдахином. По крайней мере, мебель была приличной — Элизабет узнала предметы из Хэтфилда, а кое-что явно предоставила королева.

— Взгляните на потолок, миледи! — воскликнула за ее спиной Бланш Перри. — Одному Богу известно, когда это сделано.

Сводчатый потолок наружной комнаты был выкрашен в голубой цвет и выложен золотыми звездами в стиле прошлого века. Со стен свисали расцвеченные полотнища, скрывавшие голую штукатурку, но, несмотря на горевший в камине огонь и майское солнце, в комнате было прохладно из-за узких, глубоко врезанных в толстые каменные стены окон. По мнению Элизабет, это мрачное помещение имело всего одно преимущество: здесь негде было спрятаться убийце.

Бланш начала распаковывать вещи. Сэр Генри вился вокруг, скрежетал ключами в дверях и все сильнее возбуждался.

— Три замка не работают, — пожаловался он двум стражникам, сопровождавшим его. — Попробуйте сами повернуть ключи.

— Бесполезно, — ответили те после недолгой возни и ругани.

— Позовите слесаря, — сердито приказал он. — И пусть на страже стоят еще двое.

— Я никуда не сбегу, сэр Генри, — резко бросила наблюдавшая за ними Элизабет.

— У меня приказ, — ответил он. — И мне, наверное, следует все хорошенько объяснить вам, если вы, сударыня, соблаговолите присесть.

Указав на единственный в комнате стул, он встал перед ней, полагая, что это придаст ему больше авторитета. Его раздражало, что даже он отчасти поддался обаянию этой стройной и непокорной — и даже опасной — девчонки.

— Королева поставила условие, чтобы к вам относились со всем должным почтением, — заявил он не без напыщенности. — Однако вы не вправе с кем-либо общаться без моего разрешения, за исключением миссис Перри. Вы можете выходить в сад, но лишь в моем сопровождении. Вести ваши финансовые дела по-прежнему будет Томас Перри; мне сообщили, что он прибыл раньше, но отправился на поиски жилья в гостиницу «Бык», хотя, боюсь, это самое подходящее место для дурных дел. — Он неодобрительно поцокал языком.

— Для дурных дел? — переспросила Элизабет.

— Для сплетен! — сердито бросил сэр Генри. — И там его могут разыскать изменники. Мало ли кто тут ходит! Придется не спускать с него глаз.

— Перри можно доверять, — возразила она.

— Настолько можно, что он на пару с Эстли несколько лет назад оказался в Тауэре, — напомнил Бедингфилд. — Так что придется проявить бдительность. Остальных ваших слуг будут обыскивать на случай, если они попытаются пронести письмо, а потому не надейтесь, сударыня, что вам удастся связаться со своими друзьями. — Последнее слово он произнес подчеркнуто пренебрежительно. — А теперь перейдем к домашним делам. Вам запрещено принимать пищу под балдахином с изображением государственного герба.

«Вот уж что меньше всего меня беспокоит в этом Богом забытом месте», — подумала Элизабет.

— Вашу стирку будут обыскивать на предмет спрятанных писем, — продолжал сэр Генри. — Любая книга, которую вы захотите прочесть, должна быть сперва одобрена мной. И если у вас есть какие-то просьбы, их следует адресовать совету.

— А дышать мне можно? — вызывающе спросила Элизабет.

Бедингфилд пропустил ее слова мимо ушей:

— Скоро подадут ужин. Надеюсь, вы окажете мне честь, составив мне компанию?

— Я устала, — ответила Элизабет, — и не особенно голодна. Пожалуй, я лягу спать раньше.

В конце концов, что еще ей оставалось делать?

— Мне нужны мои книги, — попросила Элизабет. — Цицерон, английская Библия и латинские псалмы.

Сэр Генри с тревогой подумал о пагубном влиянии этих книг. Псалмов, по его мнению, можно было не опасаться, но он понятия не имел, кто такой Цицерон, а уж английская Библия…

— Сомневаюсь, что ее величество одобрит английскую Библию, — ответил он. — Псалмы я дам.

Разгневанная, Элизабет вышла.

— Мне нужны еще горничные, — потребовала она.

— Не положено. Одной вполне достаточно. У меня приказ.

— Мне нужен учитель, чтобы практиковаться в иностранных языках, — заявила она в следующий раз. — Боюсь, в последнее время я несколько подрастеряла свои навыки.