Где-то в подземельях капала вода. Тихий, монотонный, выматывающий звук. Кап-кап-кап… кап-кап-кап…

Спина затекла, рук я не чувствовала, шея онемела. Лоб и правую щеку обжигало каменным пробирающим до костей осенним холодом.

Кто я? Где я?

Слипшиеся от слез ресницы открылись с большим трудом, но я не видела ничего вокруг, меня окружала полная и абсолютная темнота.

Факелы. Подземелье. Мысли мелькнули вспугнутыми птичками. Я – Блау. Подземелье. Это… Я лихорадочно заскребла ногтями по полу, но соломы не было.

Не было, Великий! Пальцы ощущали только могильный холод плит, ровные бороздки на полу от линий рунного круга, но никакой соломы не было. Значит, я не в тюрьме. Хвала Великому!

Руки нащупали гранитное основание.... Алтарь? К которому прислонилась боком, и я расплакалась от облегчения.

Я-не-в-тюрьме. И я – живая.

Горячие капли обжигали щеки, стекая на шею и дальше вниз, во впадинки над ключицами, щекоча кожу солью. Сколько я сижу здесь, раз так замерзла? Что здесь происходит, к псакам?

Лестница вниз и голос Нэнс. Хранилище. Свитки. Алтарь. Ритуал. Воспоминания возвращались рывками, последнее, что я помнила – это ослепительный свет источника, который звал меня за собой. А дальше – пустота.

Значит, все-таки проверка. Я сменила положение тела, развернувшись удобнее, чтобы расслабить мышцы. Руки покрывала заскорузлая корочка, ладони, подол халата, браслеты-наручи – все было неприятно жестким. Крови было много.

Значит, моя ставка была верной.

Я не любила азартные игры и не участвовала в таких обязательных развлечениях, потому что не была поцелована судьбой и госпожой удачей. Я проигрывала девять раз из десяти, но сейчас милость богов была на моей стороне.

Моя ставка была верной. Это была проверка Рода. Жертвоприношение, Алтарь, правильно расставленные загодя силки, и любопытная птичка сама идет прямо в руки, чтобы узреть истину.

Я криво и мстительно усмехнулась одной стороной рта, надеюсь, они потратили на это столько энергии, что восполнят не скоро. Псаковы предки Рода. Псаковы экспериментаторы. Все во имя Рода, все во имя служения. Засуньте такие проверки знаете куда… внутри до сих отзывалось болью, гортань саднило от крика, я сомневаюсь, что смогу произнести хоть слово. Уж что-то, а голос я сорвала полностью.

Это первый и последний раз в этой жизни, когда я отдала свое. Первый и последний раз, цените. Теперь это мой второй шанс. Моя вторая жизнь. Я испоганила первую, но свой второй шанс я не отдам никому, сколько бы ни было проверок.

Хороший выбор. Я слизнула слезы с губ, чтобы хоть как-то смочить горло. Даже очень хороший. Собака, которая один раз потеряла дом, проворонила имущество и осталась одна на улице. Кто ещё, кроме той, у кого "клин" будет так ревностно оберегать их наследие. Такая собака будет беречь новый дом значительно лучше. Потому что знает, что может потерять.

Готова поставить, что псаковы хрычи притащили меня из-за "клина".

Хотя, сама я не вытащила бы целителя, и воина тоже не взяла бы, если бы меня спросили. Воины у нас не выживают, как показывает практика и опыт. Юстиний Блау прожил яркую, но такую недолгую жизнь. Роскошь говорить все, что взбредет в голову, рубить правду с плеча, могут себе позволить только те, у кого за спиной стоят стратеги Клана вторым и третьим номером. В остальных случаях – это либо глупость, либо... очень быстрая и часто бесславная смерть.

Я бы притащила политика. Прожженного псакова интригана, за спиной которого можно было бы чувствовать себя под защитой. Или предки решили, что нам хватит дяди? Они правда решили, что нам хватит его одного?

Сзади над моей головой вспыхнул тусклый свет, освещая подземелье не далее пары шагов вокруг. Прямо над алтарной плитой завис маленький энергетический шарик.

Я не смогла подняться на ноги ни с первого раза ни со второго, ноги не держали, поэтому я просто развернулась на четвереньках лицом к Алтарю.

– Род приветствует драгоценное дитя Блау…, – звук раздавался отовсюду, голос был ни мужским ни женским, казалось, он просто исходит из шарика света, отражается от полукруглых стен, сферического потолка и резонирует эхом, возвращаясь обратно.

Я рвано кивнула. Голова дернулась, как у марионетки на ниточках. Разговаривать я не могла.

– Жертва была принесена и жертва была принята. Путь открыт. Груз прошлого мешал служению. Прошлого больше нет. Во имя Блау…

Звук затихал с каждым произнесенным словом, и в конце был почти не различим. Точно потратили псакову прорву энергии, чтобы провернуть такое. Если сейчас даже на нормальную материализацию образа не хватает. Даже если учесть, сколько крови у меня вытянули, все остальное очень энергозатратно.

Странно, обычно предки как скупцы берегут каждую крупицы силы, щедро отбирая у приходящих, но ничего не давая взамен, а тут...

Энергетический шарик над Алтарем затих и продолжал тускло пульсировать, постепенно угасая. Мои факелы потухли, и я поползла к выходу, пока совсем не осталась без света. Встать получилось не сразу, меня шатало, подрагивали руки и ноги, но я выровнялась и маленькими шажками пошаркала к двери из алтарного зала.

– Три условия… три условия… три условия…, – прилетело шепотом мне в спину, когда шарик света окончательно потух и я осталось в абсолютной темноте.

Хоть четыре, хоть пять условий. Хоть десять.

Я на ощупь прошла в проем выхода, и начала искать справа, хоть одну треногу с факелами, чтобы добыть свет.

– Три условия…, – последнее эхо затихало в воздухе.

Найденный факел покатился в сторону, тренога ударилась о пол с глухим металлическим стуком, опрокинувшись, а меня накрыло волной образов-воспоминаний… три условия … у меня есть желания, Старшая…

… свет был ласковым. Как ослепительно белое море, которое качает на волнах. Бесцельно, без направления и времени, без конца и края, только свет и спокойствие, и сила, которая наполняет каждую частицу энергии.

Я была и не была. Я пребывала и отсутствовала. Я существовала, и одновременно нет.

В этом ничто кружились образы, фигуры и лица, сплошным водоворотом. Вот седой мужчина, так сильно похожий чертами лица на дядю, вот светлая женщина с такими нехарактерными для Блау длинными волосами с легкой рыжинкой, вот вереница детей в нарядных халатиках, вот …

Лица вращались каруселью, казалось, каждый оставляет частицу своей энергии-сущности, приближаясь к тому, кем была я, чем была я, частью абсолютного света.

Достойна. Достойна. Достойна хранить Род. Голоса рефреном звучали со всем сторон.

Отпустить прошлое. Отпустить ненависть. Отдай. Отдай. Отдай. Скандировало эхо.

Верни. Верни. Верни. Прошлое – прошлому. Мешает служению. Мешает служению. Мешает служению.