Все испорчено. Кончено. Тупик.

Сара умоляет:

— Пожалуйста, Майк. Мы так не…

— Бесполезно, Сара, — говорит Аллегро. — Майк уже все понял.

Вагнер лукаво улыбается.

— Здорово придумано. Сара притворяется испуганной, отправляет тебя восвояси. Ты выжидаешь. Хватаешь меня с поличным.

— Смирись, Майк. Все кончено, — произносит Аллегро.

— Нет, не все. Предстоит еще грандиозный финал. Ромео наносит последний удар. И полицейский Майкл Вагнер пристреливает его.

Теперь взгляд Вагнера обращен к Саре.

— Разве я не обещал тебе, Сара? Скоро. Помнишь? Ты должна оценить оказанную тебе честь. Именно тебя я выбрал для финала, Сара. Самый лакомый кусочек оставил напоследок.

Сара лишь молча смотрит на него. Он говорит, как сумасшедший, но выглядит вполне нормальным, здоровым человеком. Даже сейчас ей трудно поверить в то, что перед ней сексуальный психопат, который зверски убил ее сестру, Эмму и еще пятерых несчастных женщин.

Он прижимается губами к ее волосам.

— Мм. От тебя пахнет духами Мелани. На тебе они еще слаще. — Он глубоко вдыхает аромат. — Я знаю, как долго ты ждала человека, который сможет освободить тебя, Сара. Этот человек — не твой отец, как ты думала раньше. Это я. Ромео. Я — единственный, кто может это сделать, детка. — Его рука скользит по ее ребрам, захватывает груди.

Она борется, пытается высвободиться.

Вагнер тихонько посмеивается.

— Сопротивляйся, детка. Меня это очень возбуждает.

Аллегро тянется к кобуре.

Вагнер с ухмылкой смотрит на него, спуская свой пистолет с предохранителя.

— Я думаю, ты не станешь делать глупостей, Джон. — Он хватает пистолет со столика, разряжает его, высыпая патроны к себе в карман, и отшвыривает пистолет в сторону. Потом вновь обращается к Саре, но на этот раз уже без улыбки. — Ты испортила кульминацию вечера, Сара. Ты не знаешь, как мне хотелось увидеть твое перекошенное личико в тот момент, когда я открыл бы тебе правду. Мелани этот финал сыграла превосходно.

Имя сестры, слетевшее с его губ, вызывает прилив жгучей ненависти.

— Со мной этот номер не пройдет. Ты проиграл, Майк. Гектор учуял запах твоей сигареты, витавший в коридоре. Так же пахла и посылка, оставленная тобой под дверью. Ты глупо соврал насчет его звонка в полицию. Остальное нетрудно было вычислить, — торжествующе произносит она.

— Твоей сестре тоже все далось легко. После того как я, увидел ее в секс-клубе, я выжидал неделю, прежде чем позвонил ей. Она уже была готова. Хотела видеть меня немедленно. Мы гуляли под дождем, взявшись за руки. Сидели в баре на Ломбард-стрит. Потом она пошла в туалет. Дверь оставила приоткрытой. Она долго не возвращалась. Наконец я отправился узнать, в чем дело. Она стояла возле умывальника. Голая. Так она хотела меня. Но я заставил ее ждать. Она долго ждала. Пока не захотела меня по-настоящему, исступленно, как своего отца когда-то. — Он криво усмехнулся.

Сара знает, что он нарочно дразнит ее. Все это — часть той подлой игры, которую он затеял сразу после убийства Мелани. Она не может — не должна — позволить ему довести эту игру до конца.

— Ты всегда дожидался этого от своих жертв, Майк?

— Да. Даже от Грейс. — Он устремляет взгляд на Аллегро. — Грейс любила это, Джонни. Чем больнее, тем лучше. О, старина, она терпела такие побои! И потом выкидывала такие фортели! Тебе хоть что-нибудь перепадало, Джонни?

Аллегро бросается к нему, но резко останавливается, видя, что Вагнер прижал дуло пистолета к виску Сары.

— Грейс умела это чувствовать, Джонни. Именно с нее все началось. Она, как говорила Мелани, и была тем катализатором, который спровоцировал рождение Ромео. Это произошло в то утро, когда я приехал, чтобы отвезти ее в аэропорт. Она умоляла трахнуть ее в последний раз перед разлукой. Только она испугалась, когда я начал ее связывать. Этого Грейс не любила, Джон. Она начала кричать. Я взбесился. Окно было открыто. Все оказалось так просто. Даже гигиенично, вы не находите? Выбросив ее из окна, я почувствовал себя совершенно разбитым. Правда, кончил через несколько секунд после того, как она шлепнулась об асфальт. — Он издает короткий, бесстрастный смешок.

Сара замечает слезы в глазах Аллегро. О, Джон, я так виновата перед тобой. Но она немного успокаивается и даже чувствует прилив сил, когда видит, что он уже взял себя в руки.

— Грейс ведь была не первой? — язвительно спрашивает Аллегро.

Вагнер непонимающе смотрит на него.

— О, неужели я кого-то забыл, Джонни?

Аллегро кривит рот.

— Ты забыл ту, кто действительно тебя возбуждал. Свою мать. Она была первой, не так ли, Майк? Я читал дело об ее убийстве. Полицейские из Леди передали мне его по факсу сегодня утром, после того как я решил покопаться в твоем прошлом. Девятнадцать ножевых ранений. Все в грудь. Двое бедных пьянчужек, невесть откуда взявшихся, были арестованы по подозрению в убийстве.

— Заткнись. — Капельки пота проступают над его бровью. Слова Аллегро задели за живое. Мама — тема неприкосновенная. Ты терзаешь мне душу, детка…

— И сегодня же я разговаривал с твоим отчимом. Догадываешься, о чем? В четверг у него не было дня рождения. Он родился в мае. И вообще он не виделся с тобой вот уже несколько месяцев. Впрочем, мы мило побеседовали. Он рассказал, как ты любил забираться в постель к своей мамочке. До ее нового замужества, разумеется. Она призналась в этом твоему отчиму, Майк. Рассказала все в мельчайших подробностях.

— Ты заткнешься наконец? Не смей касаться мамы!

Лицо Вагнера меняется до неузнаваемости. Рот искажается в зверином оскале. В глазах появляется беспощадный блеск. И даже тембр голоса становится другим. Холодным, диким, безумным. Вагнер так крепко прижимает к себе Сару, что она почти чувствует биение его сердца.

Подходят к креслу. Он достает из кармана пиджака наручники, приказывает ей надеть их на Аллегро. Она отказывается. Он сует ей в рот дуло пистолета. Она не может глотнуть. Начинает задыхаться.

Аллегро протягивает ей руки.

— Смелее, Сара.

Пока она нехотя идет к нему, чтобы надеть наручники, Аллегро делает резкий выпад. В мгновение ока он опрокидывает Сару на пол и бросается на Вагнера, нанося ему сокрушительный удар в челюсть.

Сара слышит, как Вагнер взвывает от боли. И тут же следует легкий щелчок — как выстрел пробки из шампанского. Но Сара знает, что это не пробка. Так вылетает пуля из дула глушителя. И в тот же миг слышен грохот. Падающего тела.

Проходит, кажется, вечность, а она все лежит на ковре, лицом вниз, парализованная страхом. Только не Джон. О Боже, пусть это будет не Джон.

Чья-то рука обвивает ее талию, нежно приподнимает.