написана 16 февраля 2022 года, за пять дней до заседания Совета безопасности, на котором руководство РФ приняло решение о начале Специальной военной операции на территории Украины. О неизбежности российско-украинского конфликта я писал ещё в самом начале 2000-х годов, тогда меня считали сумасшедшим. Однако по этому тексту, опубликованному в периодической печати 19 февраля 2022 года, ещё до принятия решения об СВО, можно сверять ход этой операции, ибо ничего там такого, что нельзя было бы предвидеть наперёд, не произошло и вряд ли произойдёт. – Примечание от 05.01.2024.)

О возможном анабасисе российских зелёных человечков по просторам братской Украины в сторону Карпат высказалось не так уж много компетентных людей; хотелось бы и вставить свои три с половиной копейки между Михаилом Ходарёнком и Леонидом Ивашовым. Последствия необдуманных решений будут страшны прежде всего для той стороны, которая хочет сильной рукой понести свой мир и добро туда, где без них обходились уже 30 лет. И как бы не получилось, как в анекдоте про Василия Иваныча и Петьку: “Петька, видишь, там белые идут?” – “Ну, вижу.” – “А давай их отлупим!” – “А если они нас?” – “А нас-то за что?”

У украинских руководителей за последние 30 лет ума и компетенции наблюдалось меньше, чем у российских, которые тоже отнюдь не спинозы, а простые люди из служивых. Собирательно говоря, Украина наделала массу ошибок, особенно в плане принудительной украинизации, ликвидации русскоязычных школ и нелепом мифотворчестве, особенно выставляя себя вечной жертвой западных и северных народов. Исключительно из-за глупости, некомпетентности, жадности и непрошибаемой тупой спеси Украина, некогда мощная индустриальная страна с 50-миллионным населением стала похожа на какой-то обмылок. Ей достались угольные копи Донбасса, мощнейшая металлургия Днепродзержинска, Южмашевское ракетостроение Днепропетровска, автомобильный гигант в Запорожье, танкостроение в Харькове, производство урана в Жёлтых Водах, КБ Антонова и авиастроение в Киеве, судостроительные верфи в Николаеве и порт мирового уровня в Одессе. Не считая множества других промышленных предприятий и 30 миллионов гектар невероятно плодородных сельскохозяйственных чернозёмов. В принципе, это была самодостаточная экономика, СССР в миниатюре. Украинцы в СССР наравне с русскими были титульной нацией, для этнических украинцев, как и для этнических русских, не существовало никаких ограничений. Украина была настолько интегрирована в советские производственные цепочки, что её потерю Россия пережила только потому, что сама находилась в экономической коме в начале 1990-х годов. Много лет назад Комитет по делам СНГ просил меня рассчитать товарооборот между РСФСР и УССР на пике советского могущества. Я разъяснил уважаемым коллегам, что это не поддаётся денежному выражению, потому что это как в семье пытаться подсчитать в денежном выражении: дети подмели полы и нарисовали открытку, мама сварила борщ и помыла ванну, папа позанимался с детьми математикой и прибил полку, а вечером папа и мама оказали друг другу сексуальные услуги. Вот как это обсчитать в деньгах за пятилетку?

Як ти жила, ненька незалежна?

Вопреки распространённым мифам, Украина никогда не была всесоюзной житницей и республикой-донором. Донорами были только РСФСР и Белорусская ССР, остальные все жили, получая вспомоществование. При этом народ Украины жил очень даже недурственно, особенно на селе, или те, кто переехал в город, но сохранял связи с селом. Личные подсобные хозяйства были весьма существенным подспорьем для усиленного здорового питания – в каждом дворе частного дома хоть в Донецке, хоть в Киеве, хоть в Ужгороде росли плодовые деревья, в селах народ держал коров, свиней и птицу, на колхозных рынках можно было купить парное мясо и молочные продукты по ценам, существенно более низким, чем в РСФСР. То есть даже при невысоких советском жаловании можно было жить и растить в детей. Впервые на днепропетровском базаре “Озёрка” в 1976 году я узнал, что бывают пенсии в 12 рублей в месяц. Я подавал милостыню сморщенной старушке, и она как бы совестливо просила у меня прощения, поясняя, что всю жизнь “процювала як скаженная у колхозе, а вот зараз отримую пенсию в 12 карбованцив, нема що иисты, дай тоби Бог здоровя””. Мне хоть и было 10 лет, но я уже всё понимал про тогдашнее устройство жизни: моя 60-летняя бабушка, умелый организатор полулегальной артели по производству товаров народного потребления, говорила про окружающую её действительность “всё брехня и гадство, только если есть деньги, то можно жить”. И зарабатывала по тысяче-полторы в месяц в тех же самых условиях, в которых нищенствовала бедная труженица. Но всё же эта бабуля жила, пусть впроголодь, но не пухла с голоду, как та же моя бабушка в эвакуации на Урале, где земля так щедро не родит буряк и цыбулю, синенькие та бульбу. Украина предоставляла тогда возможности огромных заработков, даже если ты был не украинцем или русским, а обычным евреем, которых очень сильно там и тогда недолюбливали. Кто не был способен к бизнесу, уезжали на заработки на Севера. Хороший украинский сварщик получал в Тюмени или Надыме 700 рублей в месяц плюс премии. Вопреки распространенному мифу, украинцы не ленивы, особенно женщины. Украинцы сильные, выносливые и добросовестные работники, и такие же солдаты. Из них получаются отличные сержанты, и практически все сержанты советской армии были хохлами. А как говорил Жуков – “армией командую я и сержанты”. Не говоря уж о том, насколько хороши украинские женщины. Это вообще довольно здоровый народ, даже Йозеф Геббельс писал в своих путевых заметках о поездке по Украине, что вдоль дорог стояли и смотрели на проезжающий кортеж украинские дети, крепкие, круглоголовые, синеглазые, по сравнению с которыми наши немецкие дети – жалкие цыплята-задохлики.

Що говорыть Киев? Незрозумило що.

Украина всегда жила зажиточно, не полностью люди зависели от советской власти, и дух свободы из них не вышибли даже голодомором. И для советской власти Украина всегда была несколько проблемным в политическом плане регионом. Когда я служил в армии в середине 1980-х годов, один мой боевой товарищ был из Киева, при этом весёленький и энергичный, вроде меня, на чём мы с ним и поладили. Он мне рассказал про украинское националистическое подполье, с которым он каким-то краем соприкасался, про их активность в Киеве, про кружки националистов, про гонения КГБ и беседы с товарищами оттуда про недопустимость национализма, про УНА/УНСО, про дикую ненависть к русским и советской власти в Западной Украине. Я с этим сам сталкивался в 14-летнем возрасте, когда был пионерлагере на Западной Украине. Вожатые были из Ужгорода, по-русски говорили чисто, не на суржике, а меж собой на таком