– Возможно, там найдется несколько имен, которые могут указать, кому принадлежит «Прометей», – сказал Брайсон.

Эджкомб кивнул и вышел из комнаты.

Вдруг Брайсону кое-что вспомнилось.

– Ричард Ланчестер был партнером «Мередит Уотерман».

– Что?

– До того, как покинуть Уолл-Стрит и заняться общественной деятельностью, он был крупной фигурой в банковском деле. Этакий «золотой мальчик» «Мередит Уотерман». Именно там он и нажил свое состояние.

– Ланчестер? Но он... ты же говорил, что он отнесся к тебе с сочувствием, помог тебе.

– Он выслушал меня – это правда. Он, похоже, искренне встревожился. Но, по сути, он ничего не сделал.

– Он сказал, что хочет, чтобы ты вернулся к нему с доказательствами.

– Примерно того же хотел и Гарри Данне – использовать меня в своих целях.

– Ты думаешь, Ричард Ланчестер может оказаться членом «Прометея»?

– Я бы не стал сбрасывать его со счетов.

Елена вернулась к транскрипту, который перед этим изучала, потом вдруг подняла голову и взглянула на Брайсона.

– Послушай-ка вот это, – сказала она. – «Передача власти полностью завершится через сорок восемь часов после того, как Англия ратифицирует договор».

– Кто это говорит? – спросил Брайсон.

– Н-не... не знаю. Звонок исходил из Вашингтона, но разговор велся по закрытой линии. Неизвестный беседовал с Пришниковым.

– А нельзя ли воспользоваться идентификатором голоса?

– Возможно. Я послушаю оригинал записи, определю, был ли голос изменен, и если да, то насколько хорошо изменен.

– Сорок восемь часов... передача власти... но кому и от кого? Или чему и от чего? Господи, мне нужно немедленно отправляться в Лондон. Когда следующий рейс?

Елена взглянула на часы:

– Через три часа и двадцать минут.

– Это слишком долго. Если мы поедем на машине...

– Вот как раз это и будет слишком долго. Думаю, нам лучше прямо сейчас отправиться на аэродром, воспользоваться именем Теда Уоллера, потянуть за все доступные ниточки и попросить устроить нам отлет – как можно быстрее.

– Что-то подобное говорил и Дмитрий Лабов.

– Кто это?

– Заместитель Пришникова. Он сказал: «Все уже готово и расставлено по своим местам. Власть полностью переместится! Все станет явным».

– Боже мой, Ник, ты прав, нам нельзя терять ни минуты!

Она встала, и в тот же миг свет замигал.

– Это что такое? – удивилась Елена.

– В центре имеется аварийный генератор?

– Конечно. Где-то должен быть.

– Значит, он только что включился.

– Но он должен включиться только в чрезвычайной ситуации, – озадаченно возразила Елена. – А сейчас ничего такого не произошло, насколько я могу сказать...

– Бежим! – выкрикнул вдруг Брайсон. – Прочь отсюда!

– Что?

– Бежим! Елена, быстрее! Кто-то подключился к сети низкого напряжения... Где здесь ближайший выход на поверхность?

Елена указала влево.

– О господи! Елена, скорее! Готов поклясться – двери замкнутся автоматически, чтобы закрыть вход чужакам. Но они закроют и выход! Я знаю, что происходит!

Он помчался по коридору; Елена схватила со стола несколько дискет и припустила следом за ним.

– Куда? – крикнул он на бегу.

– Через эту дверь и прямо!

Теперь Елена вела, а Ник следовал за ней. Через несколько секунд они оказались перед стальной дверью с надписью «Запасной выход». Красный рычаг, перегораживающий дверь, должен был отпирать ее и, возможно, одновременно с этим поднимать тревогу. Брайсон налег на него всем телом; двустворчатая дверь распахнулась в ночную темноту, и зазвонила аварийная сирена. Навстречу им хлынул прохладный воздух. В каких-нибудь двух футах от беглецов обнаружились ворота из стальных брусьев. Ворота – ими явно управляла автоматика – медленно закрывались.

– Скорее! – выкрикнул Брайсон, ныряя в упорно сужающийся проем. Развернувшись, он подхватил Елену и потащил ее в щель между воротами и каменной стеной; женщине лишь с трудом удалось протиснуться наружу. Они оказались на крутом горном склоне, неподалеку от старинного каменного особняка. Электрифицированные ворота прятались за высокой живой изгородью.

Брайсон и Елена помчались вниз по склону, прочь от особняка.

– Есть здесь поблизости какая-нибудь машина? – выдохнул на бегу Брайсон.

– Перед домом должен стоять джип-внедорожник, – отозвалась Елена. – Он... вот он!

И действительно, в двадцати ярдах от них в лунном свете поблескивал компактный полноприводной «Лендровер Дефендер-90». Брайсон бросился к машине, забрался на водительское место и потянулся к ключу зажигания. Его на месте не оказалось. О господи, где ж он может быть? Здесь же края тихие, глухие – неужели ключ не оставили в машине? Тут в джип забралась Елена.

– Под ковриком! – сообщила она.

Брайсон наклонился и действительно нащупал ключ под резиновым ковриком. Он вставил ключ в зажигание, повернул, и двигатель «Лендровера» взревел, пробуждаясь ото сна.

– Ник, что происходит? – крикнула Елена, стараясь перекрыть шум двигателя, когда машина рванулась вперед и понеслась по крутой дороге прочь от подземного центра.

Но прежде чем Брайсон успел произнести хоть слово, вспыхнул ослепительно белый свет, и откуда-то из глубин горы донесся раскатистый взрыв. Через секунду-другую взрывная волна дошла до поверхности земли, и грохот сделался оглушительным. Брайсон отчаянно вцепился в руль «Лендровера», ломясь напрямую через кустарник, он чувствовал затылком палящий жар, как будто прямо за спиной у него бушевал пожар.

Елена обернулась, цепляясь за поручни.

– О боже, Ник! – вскрикнула она. – Центр... он полностью уничтожен! Господи, Ник, только посмотри на это!

Но Брайсон не стал оборачиваться – просто не посмел. Им нужно было ехать прочь. Они не могли терять ни секунды. Петляя среди кустарника, он все наращивал скорость, и в голове у него билась одна-единственная мысль: «Любовь моя – ты спасена. Ты спасена, ты жива, ты со мной. Хотя бы на время. Боже милостивый, хотя бы на время».

Брайсон и Елена прибыли в Лондон около десяти вечера, когда было уже чересчур поздно приниматься за дела. Они переночевали в отеле на Рассел-сквер; впервые за пять лет провели ночь в одной постели. В определенном смысле они стали друг для друга чужими, но тело каждого из них сразу показалось другому знакомым – это ощущение было успокаивающим и в то же время возбуждающим. Впервые за пять лет они занялись любовью с неистовой, почти отчаянной страстью. Они заснули, обнимая друг друга, до предела утомленные любовными играми и чудовищным напряжением, пригнавшим их сюда.