Малоуну удалось поймать ее за запястье.

— Ты была должна ей только один удар. На этом все.

Лицо Кристл исказила яростная гримаса, а ее глаза, потемневшие от гнева, говорили Малоуну, что это не его дело. Коттон проигнорировал ее взгляд. Она смогла высвободить одну руку и подняла с пола полотенце.

Вернер помог Доротее сесть на место, а Хенн только наблюдал за происходящим, как всегда не говоря ни слова.

— Хорошо, довольно сражаться до победного конца, — сказал Малоун. — Я предлагаю всем успокоиться и немного поспать. У нас осталось около пяти часов полета, и я не планирую долго задерживаться на базе. Любой, кто будет ныть или не сможет идти в быстром темпе, останется на месте.

* * *

Чарли Смит сидел на кухне и смотрел на телефон, лежавший на столе. Он так и не смог поверить последним словам этой женщины, хотя перед тем, как повесить трубку, она оставила контактный телефон. Чарли взял в руки телефон и набрал номер. Три гудка — и приятный голос сообщил ему, что он позвонил в Белый дом, и поинтересовался, куда направить его звонок.

— Офис советника по национальной безопасности, — сказал Смит слабым голосом.

Телефонистка тут же соединила его.

— Это заняло у тебя довольно много времени, Чарли, — мягко сказала женщина. — Ты проверил? Голос тот же? Теперь ты должен быть полностью удовлетворен, не так ли?

— Чего вы хотите?

— Сказать тебе кое-что.

— Я слушаю.

— Рэмси планирует завершить ваш контракт. У него большие, даже великие планы, и ты в них совершенно не вписываешься, а точнее, ты станешь ему помехой.

— Вы лаете не на то дерево.

— Это именно то, что я хотела сказать, Чарли. Но я постараюсь облегчить тебе задачу. Ты слушаешь, а я говорю. В том случае, если ты думаешь, что я записываю наш разговор на пленку, это не будет иметь никакого значения. Как тебе такой план?

— Если у вас есть время, выкладывайте.

— Ты помогаешь Рэмси решать его личные проблемы. Он использовал тебя годами, хорошо тебе платил. В последние несколько дней у тебя было слишком много работы. Джексонвилль, Шарлотт, Эшвилл… Я подобралась очень близко, Чарли? Хочешь, чтобы я назвала имена?

— Вы можете говорить все, что угодно.

— Теперь Рэмси дал тебе новое задание. — Она сделала короткую паузу. — Это я. И дай-ка угадаю: ты обязан сработать меня сегодня. Это имеет определенный смысл, поскольку я шантажировала его вчера. Он сказал тебе об этом, Чарли?

Смит не ответил.

— Нет, я так не думаю. Видишь, он строит планы, а тебя в них нет. Но я не планирую закончить так же, как другие. Вот почему мы сейчас с тобой разговариваем. Да, кстати, если бы я была твоим врагом, то секретная служба прямо сейчас торчала бы у тебя под окнами и мы вели бы этот разговор совсем в другом месте.

— Эта мысль уже приходила мне в голову.

— Я знала, что ты достаточно разумен. Я просто хочу, чтобы ты понял: я очень хорошо информирована не только о твоей чрезвычайно активной работе в последнее время, но и о трех твоих счетах в оффшорных банках, на которые Рэмси перечисляет деньги.

И она на одном дыхании выложила ему банки, номера счетов, даже пароли, два из которых он поменял только неделю назад.

— Ни один из этих счетов не является на самом деле частным. Просто нужно знать, где и как искать. К твоему сожалению, я могу стать хозяйкой этих счетов в мгновение ока. Но, чтобы продемонстрировать тебе мое доброе отношение, я их не тронула.

Хорошо. Смит понял, что она говорила о реальной сделке, и сдался.

— Чего вы хотите?

— Как я уже говорила, Рэмси решил, что ты должен уйти. Он заключил сделку с сенатором, а в ней ты не участвуешь никоим образом. Поскольку тебе уже подписали смертный приговор, подумай хорошенько. Тебя очень легко устранить. У тебя нет семьи, имена твоих родителей никому не известны. По документам ты уже не существуешь. Тебя никто не будет искать, никто не заявит в полицию о твоем внезапном исчезновении. Это печально, Чарли.

Это была правда, и Смит знал об этом, продолжая хранить молчание.

— Поэтому у меня есть идея получше, — сказала Диана Маккой.

* * *

Рэмси был близок к своей цели. Все шло именно так, как он и планировал. Оставалось только одно препятствие. Диана Маккой.

Он все еще сидел за столом, рядом стоял стакан с холодным виски. И он вернулся к разговору с Изабель Оберхаузер о подводной лодке и о том, что он достал с «НР-1А» и с тех пор бережно хранил.

О журнале капитана Форреста Малоуна.

За прошедшие годы Лэнгфорд время от времени заглядывал в исписанные от руки страницы скорее из праздного любопытства, чем движимый подлинным интересом. Но журнал для адмирала был памятной вещью, вещественным доказательством того давнего невероятного путешествия, которое так сильно изменило всю его дальнейшую судьбу. Он не был сентиментален, но и для него существовало несколько вещей, способных вернуть его в далекое прошлое. Несмотря на всю практичность и рациональность, адмирал Рэмси хранил и берег их. Несколько моментов его долгой жизни были особенно цены. Один из таких моментов имел место подо льдом Антарктиды. Когда он последовал за тюленем.

Наверх.

Рэмси разбил тонкую корку льда и, включив свой фонарь, понял, что находится в пещере, сформированной из скал и льда. Длиной она достигала размеров футбольного поля, но в ширину была достаточно узка и больше походила на огромный туннель. Откуда-то сверху лился серо-пурпурный свет, определить его источник ему не удалось. Справа от себя Лэнгфорд услышал покашливание тюленя и увидел, как животное плюхнулось обратно в воду. Он поднял маску на лоб, вытащил изо рта дыхательную трубку и резко вздохнул. А затем увидел ее. Ярко-оранжевую конусообразную башню небольшого размера и очень знакомой формы.

«НР-1А».

Святая Богоматерь…

Рэмси начал перебирать ластами в воде по направлению к ней.

Он служил на борту «НР-1» — одна из причин, почему его выбрали для этой миссии, — поэтому ему был знаком революционный стиль судна. Длинная и тонкая, корпус в форме сигары. На верхней части оболочки располагалась плоская надстройка из фибергласа, что позволяло членам экипажа передвигаться по всей длине лодки. В корпусе было несколько отверстий, поэтому субмарина имела возможность погружаться на достаточно большую глубину, при этом команда подвергалась минимальному риску. Рэмси подплыл ближе и коснулся черного металла. Ни звука. Никакого движения. Ничего. Только легкие шлепки волн о борт.

Он был рядом с носом корабля, поэтому сместился чуть влево. С борта свисала веревочная лестница, будто экипаж только что был здесь и воспользовался спасательным плотом… О том, что было дальше, Рэмси старался не думать — плота рядом точно не было.