говорил Клейпул, тон его был напряженным и обвиняющим.

Голос Брекстона звучал слабо и устало; журнал выскользнул из моих рук и упал на пол, а я стал напряженно вслушиваться.

— Да перестаньте, Флетчер. Вы просто не понимаете, что говорите. И ничего не знаете.

— Я знаю, она мне говорила. Она сказала…

— Флетчер, все последние несколько месяцев она была совершенно не в себе, вы это знаете не хуже меня… И даже лучше, потому что вы отчасти за это в ответе.

— Что вы имеете в виду? Что я виноват в ее болезни?

— Вот именно. Особенно после поездки на Бермуды.

Последовала продолжительная пауза. Мне даже показалось, что они вышли из комнаты.

Потом заговорил Клейпул:

— Думайте что хотите. Во всяком случае, с вами она не была счастлива. Вы и ваше проклятое самомнение почти погубили ее… действительно погубили.

— Не думаю, что вы можете обвинить в ее смерти мое самомнение…

— Нет, потому что я намерен обвинить в ее смерти вас.

По спине у меня пробежал холодок. Голос Брекстона прозвучал очень твердо.

— Существует такое понятие, как клевета. Так что поосторожнее.

— Я ожидал такого ответа. И намерен рассказать все в суде. Если вы думаете, что я боюсь последствий… Так вот, я их не боюсь. Я расскажу, и все узнают…

Брекстон коротко хохотнул.

— В суде? А почему вы думаете, что будет суд?

— Потому что я намерен сказать, что вы ее убили.

— Флетчер, вы спятили. Вы же там были. Как я мог ее убить? Даже если бы захотел?

— Думаю, что я знаю. Во всяком случае, будут только ваши слова против моих о том, что случилось, почему она утонула.

— Вы забываете про молодого человека, который тоже там был. А следует подумать и об его показаниях. Он же знает, что ничего не было.

— Я был ближе, я видел…

— Вы вообще ничего не видели. А теперь убирайтесь вон.

— Я вас предупредил.

— Тогда позвольте мне предупредить вас, Флетчер: если начнете рассказывать повсюду ваши дикие истории, если попытаетесь повесить это… этот несчастный случай на меня, то я втяну в это дело Элли.

Прежде чем мне удалось услышать что-нибудь еще, появился дворецкий с известием, что репортер из местной газеты хочет увидеться со мной. Проклиная свое невезение, удивленный и испуганный услышанным, я прошел в гостиную и выдал новую порцию пустых фраз о случайной гибели Милдред Брекстон. Только на этот раз я не был так уверен в случайности случившегося.

3

По каким-то причинам репортеры учуяли скандал раньше, чем полиция или остальные гости. Полагаю, комбинация хозяйки дома миссис Виринг и знаменитого художника Поля Брекстона придала истории привкус сенсации.

Оставшуюся часть дня я провел, сражаясь с телефонами и репортерами. Миссис Виринг не показывалась. Однако Мери Вестерн Ланг доказала, что может стать источником изрядных неприятностей, так как выдала серию рассказов очевидца о том, что произошло, способную произвести впечатление на растерянных репортеров.

— И как вы можете видеть, — не переводя дыхания, продолжала она, обращаясь к репортеру местных новостей, слушавшему с вытаращенными от изумления глазами, — в разгаре жизни мы не знаем, где мы находимся и что нас ожидает. Только теперь я по-настоящему начинаю понимать истинный смысл обращенных ко мне последних слов бедняжки, когда она сказала: «Надеюсь, вода не слишком холодная». Только подумайте, какой глубокий смысл заключен в этих словах теперь, когда мы понимаем, что она собиралась сделать.

— Вы полагаете, что миссис Брекстон покончила с собой? — Представитель четвертой власти дрожал от возбуждения.

Пришлось поспешно вмешаться в разговор и отодвинуть его к двери.

— Конечно нет, — торопливо сказал я. — Нет никаких доказательств, что она собиралась это сделать; в то утро она была очень бодрой…

— И я пошлю вам копию «Бесед о книгах», последний выпуск, — прокричала мисс Ланг вдогонку уходящему репортеру.

Пришлось велеть дворецкому больше никого сегодня не пускать.

Потом я повернулся к мисс Ланг.

— Вы же знаете, миссис Виринг просила меня присмотреть за прессой и постараться, чтобы репортеры не сочинили какую-нибудь сенсацию. А вы пытаетесь вбить им в голову, что она собиралась совершить самоубийство.

— Она на самом деле покончила с собой, — мисс Ланг снисходительно мне улыбнулась над ожерельем подбородков.

— С чего вы взяли?

— Она была в прекрасной форме… Прекрасно плавала. И случайно утонуть просто не могла.

— На глазах у всех нас? Именно таким образом? Борясь за свою жизнь? Послушайте, я сам видел, как она взмахом руки звала на помощь.

Мисс Ланг пожала плечами.

— Она могла передумать в последнюю минуту… В любом случае вы не можете доказать, что она утонула бы, даже если бы не хотела.

— Я находился всего в нескольких футах от нее, когда она была еще жива, и могу сказать, что она делала все, чтобы остаться в сей юдоли слез.

— Какая прекрасная фраза! Это действительно юдоль слез!

— Вот именно. — Она меня просто раздражала. — Вы сказали полиции, что, по вашему мнению, она утонула намеренно?

— Ну конечно же, — вежливо и вкрадчиво ответила мисс Ланг. Теперь мне стало понятно, почему речь зашла о вскрытии. — Это же был мой долг как гражданина и как друга бедной Милдред — вести себя честно и прямо.

— Надеюсь, что вы правы… Я хочу сказать, что вы поступили правильно.

— Я в этом уверена. Вам не кажется, что газетчик как-то странно выглядел? Я представляла себе этих людей совершенно иначе…

Звонок от Лиз прервал непринужденную беседу. Я поднял трубку в холле.

— Питер?

— Да, я. Лиз?

— Что, черт возьми, у вас там происходит? С тобой все в порядке?

— Это случилось не со мной.

— Ну, слышал бы ты, что за истории здесь рассказывают. Так что же все-таки произошло?

— Одна из гостей… Милдред Брекстон, утонула сегодня утром.

— О, какой ужас! Неделю назад случилось то же самое.

Я подумал, что в данной ситуации была известная разница, но не стал заострять на этом внимания.

— Здесь просто сумасшедший дом.

— Она была женой художника, верно?

Когда я подтвердил, Лиз весьма неэлегантно свистнула в трубку, чуть было не пробив мне барабанную перепонку. Ведь люди вроде Брекстона — те хрупкие устои, на которых держится светское общество.

— Поднимется большой шум.

Я с ней согласился.

— В любом случае я приеду сегодня вечером на танцы. Остальные останутся дома, но мне разрешено уйти.

— Отлично! Я оставлю для тебя приглашение на входе. Правда, это ужасно интересно?

— Можно сказать и так. Увидимся позднее.

Когда я повесил трубку, в поле зрения медленно вплыла миссис Виринг, спускавшаяся с лестницы с улыбкой жрицы на