А может, дело было именно в этом. Она вздохнула — ну все не как у людей. Одни делают карьеру при Дворе, а ее тянет в деревню. Одни старательно постигают тайны магии, а она за последние годы узнала не так уж и много, да и не тянет ее к пыльным книгам. Она выучила достаточно, чтобы справиться с любой проблемой, которая может возникнуть в деревне, и титул полноправной волшебницы это подтверждает. А учить что-то лишнее, тратить время на то, что никогда не принесет пользы… У отца достаточно денег, чтобы обеспечить ей безбедное существование до конца жизни.

Тэй нахмурилась. Мысли были в общем-то не лишены смысла… но ей почему-то казалось, что раньше она думала иначе. Совсем иначе.

Кажется, Дьен что-то говорил. Погруженная в свои мысли, она все пропустила мимо ушей. Подняв глаза на своего спутника, девушка виновато улыбнулась.

— Простите, Дьен… я не расслышала.

По его лицу пробежала тень. Он был командиром и привык, чтобы его слова достигали ушей тех, кому они были предназначены. Он действительно мало общался с женщинами — иначе знал бы, что никто не умеет столь легко пропускать мимо ушей слова мужчины, как молодая и красивая девушка. А еще он плохо умел скрывать свои чувства… хотя кто знает? Вполне вероятно, что страх, неуверенность перед лицом врага, боль — все это он мог упрятать столь глубоко, что ни один мускул не дрогнул бы на этом красивом лице.

— Я спрашивал, леди Таяна, почему вы ко мне столь… холодны?

— Это сложный вопрос, Дьен…

Ее скакун вырвался на шаг вперед, и это было хорошо — он не видел ее лица. Она должна, обязана была сказать ему нечто важное, нечто такое, что не говорят, глядя в глаза собеседнику.

— Видите ли, за время жизни здесь я отвыкла от светского общества. Поэтому мне сложно объяснить то, что у моих прежних подруг при Дворе получилось бы легко и непринужденно.

— Я солдат, леди. Я привык, когда говорят честно и прямо. Я… я вам неприятен?

— Что вы, Дьен, нет, совсем нет… — Она сказала это слишком быстро и даже сама поняла, насколько фальшиво прозвучали слова. — Дело не в вас, дело во мне…

Банальные слова. Века и тысячелетия они звучат, каждый раз неловко стараясь прикрыть злую прямоту отказа, каждый раз делая это неудачно… но люди повторяют их вновь и вновь, наивно думая, что слова эти чуть-чуть смягчат наносимый удар. А те, кто слышит их, — стараются верить. Просто для того, чтобы верить хоть во что-то.

— Дело действительно во мне. — Тэй говорила быстро, словно стараясь сказать как можно больше, прежде чем обида накроет мужчину с головой, лишив его и слуха, и иных чувств, заставив слышать лишь себя, свою собственную боль. — Я… понимаете, Дьен, я знала одного мужчину, и… мне кажется, я люблю его. Поверьте, брак с вами был бы честью для любой женщины, но мое сердце… несвободно. Простите. Я знаю, что отец желает мне только лучшего, я знаю, что и вы тоже… но я не могу. Не могу ответить вам взаимностью, Дьен.

— Кто он?

— Вы же не побежите решать вопросы соперничества с мечом в руках, верно? — чуть насмешливо спросила Таяна, поправляя прядь волос и ловя себя на мысли, что делает это отнюдь не потому, что волосы лезут в глаза, а потому, что сам жест изящен и привлекателен. Сердясь на себя за это крошечное проявление кокетства, она зло дернула ни в чем не повинную прядку, словно наказывая себя болью за эту маленькую, невинную, мимолетную слабость.

— Я просто хочу знать, кто он. — Голос центуриона был спокоен. Может быть, слишком спокоен для человека, только что узнавшего о наличии более удачливого соперника.

Тэй вздохнула… как объяснить? Не поймет — и никто не поймет, ни отец, ни подруги, если бы они у нее были. Может, поняла бы мама — но мамы нет.

— Скажите, Дьен, вы верите в вещие сны?

Центурион решил, что девушка сменила тему, и не стал настаивать на ответе, будучи уверенным, что еще вернется к этому вопросу, когда наступит подходящее время. А сейчас почему бы не поговорить и о том, что так волнует всех женщин в мире, — о тайнах, о пророчествах и о гаданиях…

Скакуны взобрались на невысокий холм. Центурион спрыгнул на землю, протянул руку Тэй, чтобы помочь ей покинуть седло. Молодая волшебница избегала встречаться с ним взглядом, упрямо дожидаясь ответа.

— Вещие сны бывают, — кивнул Дьен с совершенно серьезным видом. — И тому есть немало примеров. Даже в армии… рассказывают, что однажды легат Бренус Лост накануне…

— Нет, Дьен, подождите, я не об этом. Не сочтите меня дурой…

— Как можно, леди!

— Не сочтите меня дурой, — упрямо повторила она, — но я видела человека, которого люблю, во сне. Это был сон — и в то же время не совсем сон, он был так похож на явь, что… я и сама не знаю, где заканчивалось видение. И еще, может, вы и не поверите, но я должна, понимаете, я обязательно должна рассказать вам все, потому что не могу больше держать это в себе. У него было ваше лицо, Дьен, понимаете. Ваше лицо и ваше имя… только он не был вами.

Она обернулась, подняла на него глаза, в которых блестели слезы. Он молчал, только на скулах играли желваки. Просто молчал… а потом вдруг захохотал — громко, от души. Смех эхом разносился по лесу, метался меж деревьев, и даже привычный ко всему скакун центуриона замедлил шаг, чтобы переждать приступ безумия своего хозяина. А тот все хохотал, и по мужественному лицу текли слезы — не от горя, не от обиды, всего лишь от смеха.

— Леди… вам приснился… возлюбленный… — слова, с трудом выдавливаемые сквозь приступы смеха, — ох… я… представляю… как вы появитесь… при дворе… с кем?.. С призраком?

— Он не призрак! — вспыхнула она, уязвленная даже не недоверием, его она ожидала и была готова с ним смириться, а этим вот уничижительным смехом. — Он… он, может, реальнее, чем вы.

— Конечно! — воскликнул центурион. — Он очень реален! Он сможет подать вам руку, если вы оступитесь? Он сможет защитить вас, если вам будет угрожать опасность? Он сможет удовлетворять ваши прихоти?

— Он сделал мне подарок! — неожиданно для себя самой воскликнула она. — Он назвал это подарком на день рождения.

— И что же это за подарок? — сверкнул глазами воин. — Небось осо-о-обо сладкое сновидение? Боюсь, леди, простите за прямоту, вы слишком долго не были с настоящим мужчиной, раз предпочитаете…

— Нет! — Она вытянула вперед руку, сунув ее прямо под нос центуриону. — Он подарил мне это кольцо. Его подарок у меня на пальце, а потому он, человек, которого я люблю, не сон! Видите, у меня есть доказательство!

Она почти кричала, а Дьен вдруг перестал смеяться и теперь смотрел на Таяну со странной жалостью.

— Леди… — тихо сказал он, но этот полушепот разом перекрыл крик девушки. — Леди… мне очень жаль. У вас на пальце нет кольца.

Тэй осеклась на полуслове. Медленно поднесла руку к глазам. Золотой ободок с голубым, простенько ограненным камнем был на месте. Она прикоснулась к нему пальцем, ощутив острые грани кристалла, гладкую поверхность хорошо отшлифованного золота. Вдруг ей и самой показалось, что кольцо утратило четкость, затуманилось, исчезло… а потом появилось снова. Чтобы убедиться в его реальности, Тэй снова провела подушечкой пальца по камню — острые грани ощутимо царапали кожу.