самым добрым из нас всех – его мать работала в областной больнице и не раз тайно латала нас после разборок. В городе мы ему отдали центральный рынок, и сам Армен открыл для матери и сестры частную клинику – для души. На рынке было все в порядке, ряды чистые, крыс не было, все отремонтировано. Был свой ряд для фермеров со свежаком, и еще Армен открыл несколько точек общепита, где готовили из самого свежего, что продавалось на рынке – так как он увидел в Москве. Раньше там были какие-то дешевые едальни для сотрудников рынка – теперь приличные заведения. Из криминальной клоаки 90-ых – Армен превратил рынок в место, куда не стыдно зайти и состоятельному человеку, куда можно зайти с детьми, куда можно девушку пригласить посидеть. Некоторые люди, даже имея деньги отовариваться в магазинах, шли туда за самым свежим.

– Саша…

– Ау?

– А ты уверен про Вована?

Я вздохнул.

– Не был бы уверен, не говорил бы.

– Как же так? Вы друзьями были.

– Были. Я чуть не пристрелил его. Если бы рядом не было дочери – моей дочери – пристрелил бы. Он ей в уши надул, с..а.

Армен поцокал языком.

– Может, не так что поняли…

– Да что тут не понять… Армен, зона меняет людей и меняет очень сильно. Он стал одним из них, а не одним из нас. Причины пофиг.

03 июня 2021 года. Белогорск-Москва, Россия

Ларин больше не появлялся, хотя времени прошло мало. Я не знал что делать и потому – ждал. А что еще оставалось?

Тем временем – мировая атмосфера продолжала обостряться. Я это говорю к тому, что накрылся молдавский транзит, а теперь еще и киргизский приказал долго жить. Нет, ни там ни там не пришли к власти честные люди, подвижники и бессребреники. Просто надо быть быть совсем у-лю-лю, чтобы гнать деньги через воюющие страны.

Поняли, да?

Ну и в Москве по этому поводу многозначительно хмурили брови. А наши рыцари плаща и шаги… нет, про них лучше не надо.

Мне было интересно, а как снова объявится Семидворов. Он ведь не может не понимать, что я кое-что понял про него и теперь ни на грош ему не верю. И какую роль он будет теперь играть, а?

***

Я их недооценил. Семидворов не объявился. Вместо этого позвонил сам Леонидов. Прямо вот так просто – замглавы администрации меня набрал.

Оцените.

Я и трубу хватанул не думая.

– Да!

– Александр Иванович, не отвлекаю?

Я сначала не врубился. Потом чуть дар речи не потерял.

– Да нет…

– Леонидов это. Вас не затруднит в Москву прилететь?

Этого не хватало.

– Простите… случилось что-то?

– А вы телевизор не смотрите?

– Нет.

Я действительно не смотрел дебильник уже много лет.

– Счастливый вы человек. А вот я смотрю. И президент – смотрит.

– Я по-прежнему не понимаю.

– Проигрыш «Спартака» и «Зенита».

Я чуть было не выпалил: И что? Я и в этом виноват что ли?

– Простите? Но чем я могу…

– Вы создали работающую систему. За три года вышли в первую лигу. Хотелось бы выслушать вас.

– Со всем уважением… Но есть тренеры, есть…

– Их уже слушали, –перебил Леонидов, – результат не радует.

Я не знал что ответить, потому сказал:

– Если я нужен…

– Да, вы нужны. Вас встретят…

***

Забегая вперед – это была одна из самых больших глупостей моей жизни, хотя я этого еще не знал. Мне надо было придумать всё, что угодно – кровавый понос, возвратный КОВИД, приступ маразма пополам с шизой – всё, что угодно, но не ехать.

Но я не знал, как отказать, и потому…

***

– …Леонидов лично?!

Я кивнул. Мозг был в астрале.

– Да. Лично.

– И что сказал?

– Просил приехать. Завтра.

– Тема?!

– Футбол.

Игорь резко сделал рукой жест «йес», как в американских фильмах.

– Сработало.

– Что – сработало?

– Ты соображай. Футбик – средство пролезть почти в любой кабинет. Я думаю, как минимум половина правительства – болельщики.

– Вообще-то он «Спартак» упоминал.

Игорь погрустнел.

– А, это…

– А что там было-то? Сильно их?

– Прилично… при чем тут только мы?

– Сказал: советов он уже наслушался.

– Да это понятно.

– Ты мне скажи, область денег еще на футбол даст? Хотя бы детский…

– Слушай. У нас дефицит…

– Тебе не стыдно? – пристыдил я вице-губернатора. – А еще друг…

***

Перед тем как лететь, я посмотрел в записи матчи. Лучше бы не смотрел. И лучше бы не ехал. Но Леонидов и словом не обмолвился, какую он мне собрался устроить засаду…

В Москве меня встречали. При полном параде – машина со спецномерами и кремлевским пропуском прямо к трапу. Меня это не впечатлило, скорее насторожило – потому что «Крестного отца» я могу цитировать с любой страницы. И прекрасно понимаю, что это обозначает…

***

Леонидов – встретил меня в своем кабинете на Старой площади. Одет он был неформально, от него немного потом пахло.

– Только с теннисного корта, – извинился он, – форму поддерживаю. Вы играете?

– Только в карты.

Леонидов рассмеялся.

– А серьезно?

– Я серьезно.

– Спорт не любите?

– Люблю, просто времени нет.

– Напрасно. На себя всегда надо время находить…

Леонидов зачем-то достал из пакета полотенце, начал вытирать голову.

– Смотрели матчи?

Я кивнул.

– Посмотрел. Лучше бы не смотреть, конечно.

– И что думаете?

– Ну… вот за эти поражения кого-то уволили?

Леонидов пожал плечами.

– Это дело клубов.

– Не уволят, верно? Ну а о чем мы тогда говорим? Со сборной тоже никого не выгоняют. Как я не люблю Сталина, но он за проигрыш Югославии сборную разогнал и армейский клуб навсегда расформировал. Через десяток лет мы стали Европу и мир выигрывать. У бразильцев и немцев в том числе.

Леонидов закончил с полотенцем.

– Через два часа внеочередной исполком РФС. Поедете, послушаете. Выступить не хотите?

Я про себя выругался. Потом еще раз и еще. Это была засада.

Вопрос по футболу в России назрел и перезрел – с каждым годом наш чемпионат всё слабее и слабее. Причем это касается не отдельных команд, а чемпионата в целом. Результаты на всех европейских первенствах говорят сами за себя. Когда-то у нас были европейские кубки, сейчас мы не можем пройти грузинский «Локомотив», который в свою очередь проигрывает Фарерским островам со счетом 6—0. У этого есть причина. Все знают, но молчат. Когда я встану и скажу – я себе наживу врагов. В федерации, в руководстве Лиги.

С другой стороны – что мне, этих функционеров бояться?

Да, надо бояться. Потому что у меня