Каждая ведьма принесла в дом Благочестивой Олсоп свою метлу, отличавшуюся от других. У Марджори метла была из ветки вишневого дерева. В верхней части ручки кто-то вырезал символы и знаки. Вместо тонких прутиков, служащих для подметания, Марджори привязала пучки сухих трав. Эти травы играли важную роль в ее магии. Репейник помогал разрушать чужие заклятия. Пиретрум девичий с его бело-желтыми цветками давал защиту, а жесткие стебли розмарина с их неяркими листьями требовались для очищения и ясности. Метла Сюзанны была из вяза. Это дерево символизировало фазы жизни от рождения до смерти и имело отношение к ее ремеслу повитухи. К ее метле тоже были привязаны растения: мясистые зеленые листья ужовника способствовали исцелению, белые головки цветов посконника (они казались сгустками белой пены) давали защиту, а колючие листья крестовника – хорошее здоровье.

Марджори и Сюзанна, двигаясь по часовой стрелке, методично покрывали солью пол, не пропуская ни одного дюйма пространства. Соль требовалась не только для очистки места ритуала. По словам Марджори, соль служила защитным барьером, чтобы моя сила, получив полную свободу, не выплеснулась в окружающий мир.

Благочестивая Олсоп запечатала окна, двери и даже трубу. Домашним призракам велели не путаться под ногами: или обосноваться между потолочными балками под самой крышей, или искать временное пристанище у семейства, жившего внизу. Призраки, конечно же, не желали пропускать захватывающее зрелище. Слегка завидуя двойнику старухи, постоянно находящемуся подле хозяйки, призраки обосновались под крышей и завели совершенно непонятный мне разговор. Они выясняли, получат ли теперь жители Ньюгейт-стрит кратковременную передышку, поскольку призраки средневековой королевы Изабеллы и леди Агнес Хангерфорд – жестокой убийцы – возобновили свою перепалку.

Элизабет и Кэтрин решили успокоить мои взбудораженные нервы. Заглушая болтовню призраков (те как раз обсуждали жуткие деяния и не менее жуткую смерть леди Агнес), они стали рассказывать о своих ранних магических приключениях. Потом начали расспрашивать меня. Элизабет впечатлил мой рассказ о том, как я вывела всю воду из сада Сары, до капельки втянув ее в свои ладони. Кэтрин порадовал мой рассказ о луке и стреле, которые за мгновение до выплеска ведьминого огня вдруг ощутимо потяжелели.

– Луна взошла, – объявила Марджори.

Ее круглое лицо порозовело в ожидании ритуала. Ставни были закрыты, однако никто из ведьм не усомнился в ее словах.

– Тогда начнем, – коротко, по-деловому, предложила Элизабет.

Каждая ведьма обошла все углы комнаты. Переход из угла в угол сопровождался отламыванием прутика от метлы. Прутики не просто бросались на пол, а перекрывали друг друга. В результате получился пентакль – пятиконечная звезда ведьм.

Мы с Благочестивой Олсоп встали в центре круга. Когда остальные ведьмы заняли свои места, границы круга сразу сделались видимыми. После этого Кэтрин произнесла заклинание, и огненная дуга протянулась от ведьмы к ведьме, соединяя круг.

Центр круга наполнился магической силой. Благочестивая Олсоп предупредила меня: наш сегодняшний ритуал пробудит древнюю магию. Так оно и случилось. Вскоре неистовая волна магической энергии сменилась другой. Тело ощущало покалывание. Слышалось негромкое потрескивание. Казалось, на меня смотрят тысячи любопытных ведьминых глаз.

– Оглянись вокруг. Смотри не обычными глазами, а своим ведьминым зрением и рассказывай, что́ видишь, – велела Благочестивая Олсоп.

Когда открылся мой третий глаз, я думала, что увижу оживший воздух, каждая частица которого таит возможности. Но вместо этого комната наполнилась нитями магии.

– Я вижу нити. Окружающий мир похож на шпалеру, – сказала я.

Старуха кивнула:

– Быть прядильщицей означает быть связанной с окружающем миром и видеть его сотканным из разноцветных нитей. Одни из них сковывают твою магию, другие направляют магическую силу в твою кровь, поставляя ее четырем стихиям и великим тайнам, что лежат за стихиями. Прядильщицы учатся ослаблять связующие нити и использовать остальные.

– Но я даже не знаю, как их различать.

Сотни нитей терлись о мой корсаж и юбки.

– Вскоре ты проверишь их, как птица проверяет свои крылья, и узнаешь тайны, хранимые ими для тебя. Пока же мы просто обрежем их все, чтобы затем они вернулись к тебе неспутанными. Я буду резать нити, а ты в это время должна противиться искушению ухватить силу вокруг тебя. Поскольку ты прядильщица, тебе захочется соединить все разрывы. Отпусти свои мысли и опустоши разум. Позволь силе действовать так, как она желает.

Благочестивая Олсоп выпустила мою руку, начав произносить заклинания. Они не напоминали обычную речь, но почему-то казались мне знакомыми. Я видела, как нити отрываются от меня, сворачиваются и причудливо изгибаются. Уши наполнились гулом. Мои руки послушались этого звука, словно он был командой. Они поднялись и вытянулись в стороны, пока я не оказалась в Т-образном положении. В таком же положении Мэтью поставил меня в теткином доме, когда я вычерпала всю воду из старого сада Сары.

Нити магии – все эти нити силы, которую я могла заимствовать, но не удерживать, – поползли назад ко мне, словно были железными опилками, а я – магнитом. Они достигли моих ладоней. Мне отчаянно захотелось зажать их в кулаках, но я сопротивлялась желанию. Как и предсказывала Благочестивая Олсоп, желание было невероятно сильным, но я позволила нитям соскальзывать вниз. Это напомнило мне атласные ленточки из историй, которые мама рассказывала в детстве.

До сих пор происходящее вполне соответствовало словам Благочестивой Олсоп. Однако никто не мог предсказать, что́ произойдет, когда мои силы обретут форму. Ведьмы, составляющие круг, заранее приготовились к неожиданностям. Старуха предупредила меня, что не все прядильщицы своими предзаклинаниями создавали духа-хранителя. Иными словами, я не должна была ожидать его обязательного появления. Но жизнь за последние месяцы наглядно показала мне: неожиданное случается гораздо чаще, чем ожидаемое.

Гул усилился. Воздух пришел в движение. Над моей головой повис шарообразный энергетический сгусток. Он втягивал в себя всю магическую силу, какая была в комнате. Казалось, такое обилие силы должно его уничтожить, однако шар напоминал черную дыру. Сила втягивалась в его центр и исчезала. От шара исходил такой нестерпимо яркий свет, что я зажмурила ведьмин глаз.

В гуще энергетической бури что-то пульсировало. Потом оно вырвалось наружу и обрело неясные очертания. Едва это случилось, Благочестивая Олсоп умолкла. Внимательно поглядев на меня в последний раз, она вышла из центра круга. Я осталась там одна.

Послышалось хлопанье крыльев. Воздух сотрясли удары хвоста, покрытого шипами. Жаркое, влажное дыхание обожгло мне щеку. Надо мной парило прозрачное существо с головой дракона. Его сверкающие крылья ударяли по потолочным балкам, вынуждая призраков искать укрытия. У дракона было всего две ноги с изогнутыми когтями. Когти выглядели не менее грозно, чем шипы на длинном хвосте.