Теперь дела Сарумана стали совсем плохи. Раз Гэндальф бежал, появилась вероятность, что Саурон так и не получит Кольцо и будет побежден. В глубине души Саруман признавал, что Гэндальф обладает великой силой и ему сопутствует какая-то странная «удачливость». Но теперь Саруману пришлось в одиночку иметь дело со всей Девяткой. Настроение Сарумана переменилось. Гордыня его нашла себе новую пищу в гневе, вызванном бегством Гэндальфа из неприступного Изенгарда, и во вспышке зависти. Саруман вернулся к вратам и солгал, что заставил Гэндальфа все рассказать. Он скрыл, что добывал эти сведения сам, не зная, как много Саурону известно о его подлинных мыслях и стремлениях.

– Я сам сообщу об этом Владыке Барад-дура, – надменно заявил он. – Я издалека обсуждаю с ним важные дела, которые касаются только нас двоих. Все, что вам нужно знать для порученного вам дела – это где находится «Шир». Так вот, Митрандир говорит, что Шир расположен милях в шестистах к северо-западу отсюда, у границ приморской страны эльфов.[257]

Саруман с удовольствием отметил, что это пришлось не по вкусу даже Королю-Колдуну.

– Вам нужно переправиться через Изен на Бродах, потом обогнуть Мглистые горы и в Тарбаде переправиться через Сероструй. Поезжайте скорее, а я сообщу вашему Властелину, что вы отправились на север.

Эта искусная речь даже Короля-Колдуна на некоторое время убедила в том, что Саруман – верный союзник Саурона, осведомленный о его тайных замыслах. Всадники тотчас повернули коней и поскакали к Бродам Изена. Сразу же после этого Саруман отправил орков и волков в погоню за Гэндальфом – но тщетно. Однако этим он преследовал и другие цели: показать назгулам свою силу, а также, возможно, отбить у них охоту задерживаться в его владениях. И, кроме того, разгневанный Саруман хотел причинить какой-нибудь вред Рохану и усилить страх перед собой, который его прислужник Змеиный Язык взращивал в сердце Теодена. Змеиный Язык побывал в Изенгарде незадолго перед этим и теперь как раз возвращался в Эдорас. Некоторые из преследователей везли для него послания.

Выпроводив Всадников, Саруман вернулся в Ортанк и погрузился в мрачные размышления. Похоже, что он решил еще немного потянуть время, надеясь все же завладеть Кольцом. А то, что он указал всадникам дорогу к Ширу, думал Саруман, скорее помешает им, чем поможет: он знал, что границы Шира стерегут Следопыты. И он также полагал (зная о пророческом сне и о путешествии Боромира), что Кольцо уже находится не в Шире, а на пути в Ривенделл. А потому Саруман отправил в Эриадор всех своих шпионов, птиц-соглядатаев и лазутчиков, каких только мог собрать.

Таким образом, в этом варианте отсутствует рассказ о том, как Грима был схвачен Призраками Кольца и предал Сарумана. Ибо, разумеется, при такой последовательности событий Гэндальф не мог успеть добраться до Эдораса и попытаться предостеречь Теодена, а Грима – отправиться в Изенгард предупредить Сарумана, за то время, пока Черные Всадники еще не покинули Рохан[258]. Они поняли, что Саруман солгал им, когда обнаружили у пойманного ими Саруманова лазутчика карты Шира; здесь подробнее рассказывается об этом человеке и о сношениях Сарумана с Широм.

Когда Черные Всадники уже почти пересекли Энедвайт и подъезжали к Тарбаду, произошло событие, которое для них было подарком судьбы, для Сарумана – губительным[259], а для Фродо – смертельно опасным.

Саруман давно уже заинтересовался Широм – поскольку им интересовался Гэндальф, к которому Саруман относился с подозрением; а также потому, что Саруман (опять-таки, втайне подражая Гэндальфу) пристрастился к «зелью полуросликов» и нуждался в пополнении запасов, но из гордыни (поскольку сам часто насмехался над Гэндальфом за то, что тот курит какую-то траву) делал из этого великую тайну. Позже к этому добавились другие побуждения. Саруману нравилось расширять свое влияние, особенно в том, что считалось вотчиной Гэндальфа, и он обнаружил, что деньги, которые он платит за «зелье», дают ему такое влияние и развращают некоторых хоббитов, особенно Брейсгедлов, владевших большими плантациями, и Саквиль-Бэггинсов[260]. Но, помимо того, постепенно Саруман уверился, что для Гэндальфа Шир и Кольцо каким-то образом связаны. Иначе почему его так бдительно охраняют? И Саруман начал собирать подробные сведения о Шире, о наиболее влиятельных семействах и отдельных хоббитах, о ширских дорогах и о прочем. Для этого он использовал хоббитов, живших в самом Шире и работавших на Брейсгедлов и Саквиль-Бэггинсов. Посланниками ему служили люди из дунлендингов. Когда Гэндальф отказался иметь какие бы то ни было дела с Саруманом, тот удвоил свои усилия. У Следопытов возникли подозрения, но они не задерживали слуг Сарумана, потому что у Гэндальфа не было возможности предупредить Следопытов, а когда он отправлялся в Изенгард, Саруман все еще считался союзником.

За некоторое время до того один из наиболее доверенных слуг Сарумана (изрядный головорез, изгнанный из Дунланда, где многие поговаривали, что в нем есть орочья кровь) вернулся от границ Шира, где вел переговоры о закупках «зелья» и других товаров. Саруман начал создавать в Изенгарде запасы на случай войны. Этот человек теперь возвращался к границам Шира, чтобы продолжить торговлю и договориться о перевозке большого количества товаров до конца осени[261]. Ему было также приказано пробраться в самый Шир, буде это окажется возможным, и разузнать, не исчез ли за последнее время кто-либо из известных хоббитов. Саруман снабдил его картами, списком имен и записями о Шире.

У тарбадской переправы этого дунлендинга настигли несколько Черных Всадников. Перепуганного насмерть человека доставили к Королю-Колдуну и допросили. Чтобы спастись, он предал Сарумана. Таким образом Королю-Колдуну стало известно, что Саруман давно уже знает, где находится Шир, и располагает множеством сведений о Шире, которые он мог и должен был сообщить слугам Саурона, если бы действительно был на его стороне. Кроме того, Король-Колдун многое разузнал о Шире, включая некоторые сведения о единственном имени, которое его действительно интересовало: Бэггинс. Потому-то Хоббитон и оказался одним из тех мест, которые было решено посетить и обследовать в первую очередь.