цепи, и, если хотите свободы, я верну ее вам лишь тогда, когда вы исполните мое желание.

– Подождите! Нет! – выкрикнула Серильда. У нее голова шла кругом. Когда она попыталась выйти вперед, охотник крепче сдавил ей руку. – Вы не можете… еще рано!

Эрлкинг только криво улыбнулся ей, затем протянул руку Перхте.

– Любимая, ты присоединишься ко мне?

Буравя Ольховую чету пронзительными взглядами, боги наблюдали, как Перхта встает рядом с Эрлкингом.

– И вот мое желание, – объявил Эрлкинг. – Я хочу, чтобы завеса между нашим миром и царством смертных была разрушена!

– Нет! – выкрикнула Серильда.

Это не могло, не должно было случиться вот так просто. Так скоро. Разве не требуется провести какой-нибудь ритуал? Прочесть заклинание черной магии? Начертать кровью древние руны, испить черного вина из хрустальных кубков, вознести песнопения в хмурое серое небо?

Семь зверей. Семь богов. Полная луна, ночь солнцестояния, и желание.

Неужели это все, что нужно?

Взгляд Серильды метнулся к стенам замка. Подоспели ли моховицы? Хватило ли им времени? Все началось слишком рано, слишком неожиданно, а из-за темного, державшего ее за руки, Серильда никак не могла дотянуться до своего тростникового свистка.

Стоило Эрлкингу произнести свое желание вслух, как двор окутала тишина, еще плотнее, чем снежный покров у них под ногами. Боги замерли и не двигались, разве что моргали изредка да щурили глаза.

Эрлкинг склонил голову набок, а когда он снова заговорил, его голос звучал уже далеко не так спокойно – в нем слышалась зарождающаяся ярость.

– Вы посмеете мне отказать?

Татцельвурм поднялся на дыбы, оттолкнувшись от земли когтистыми передними лапами, одна из которых все еще была сломана и согнута под неестественным углом. Его кошачьи уши дернулись, поворачиваясь в сторону Эрлкинга. Из раны на боку капала изумрудная кровь, и Серильда поняла, что оттуда недавно вытащили стрелу. Ту самую, которая долгое время удерживала, как в ловушке, Хульду в теле татцельвурма.

Раздраженно фыркнув, Эрлкинг шагнул зверю навстречу. Протянув руку к золотым цепям на горле татцельвурма, он разорвал их и бросил на землю. Вокруг них собралось столько охотников, что король явно был уверен: боги не сумеют сбежать, даже если освободить их от оков.

– Ну, что же ты? – произнес Эрлкинг. – Если хочешь что-то мне сказать, говори.

Татцельвурм выдержал его взгляд. Казалось, больше всего ему хочется сожрать Ольхового Короля целиком.

Но вместо этого зверь обвил свой длинный змеиный хвост вокруг тела. Преображение было мгновенным. Серильда чуть не пропустила тот миг, когда богиня сбросила звериный облик и обратилась в человека с такой же легкостью, с какой обычный смертный мог бы скинуть с плеч плащ.

Хульда была не так высока, как Вирдит или Велос, но все же внушительна – могучего сложения, с медового цвета кожей. На голове у нее красовались заостренные кошачьи уши, покрытые пушистым пятнистым мехом. Глаза тоже остались кошачьими, пронзительно-желтыми с узкими вертикальными зрачками. Руки у богини оказались огромными и сильными, созданными для нелегкого труда.

– Мы не можем исполнить твое желание в том виде, в каком ты его произнес, – сказала Хульда обыденным тоном, как будто это само собой разумелось.

– Я произнес свое желание под Бесконечной Луной, – проревел Эрлкинг. – По законам вашей же собственной магии вы обязаны его выполнить.

– То, о чем ты просишь, – продолжала Хульда, – не какой-нибудь пустяк.

Король пошевелил пальцами, будто его тянуло выхватить меч из ножен на поясе и пронзить богиню насквозь, просто потому, что ему так захотелось.

– Вы создали завесу. А значит, сможете и убрать ее.

Хульда сжала губы в тонкую линию. После долгой паузы она заговорила снова:

– Чтобы создать завесу, каждому из нас пришлось чем-то пожертвовать. Чтобы уничтожить ее, также требуется жертва.

– Отлично, – не стал спорить Эрлкинг. – Так жертвуйте всем, чем вам угодно. Для меня это значения не имеет.

– Не от нас, Эрлкинг. Желание исходит от тебя и твоих темных демонов. Значит, и жертву должен принести ты.

Перхта издала гортанный смешок.

– Как с вами, богами, непросто. Вам всегда и за все нужно платить.

– Любая магия имеет свою цену, – спокойно возразила Хульда. – А такая мощная магия, о которой вы просите, и подавно.

– Что ж, раз ты настаиваешь, – Перхта поманила пальцем Лейну, стоящую в тени. – Эй ты, маленький человечек. Иди сюда.

Лицо Лейны исказил ужас.

Серильда снова дернулась, пытаясь вырваться из рук темного, но у того оказалась железная хватка.

Медленно, неуверенно Лейна поднырнула под цепи, которые сковывали грифона и волка. Спящая малышка все еще была у нее на руках.

– Дай сюда ребенка. – Перхта бесцеремонно забрала у нее младенца. Держа малютку одной рукой, другой она схватила Лейну и вытолкнула ее на середину круга между богов с такой силой, что девочка упала на колени. – Вот вам жертва. Совершенно здоровая смертная девица. Гляньте только, какая милашка. И очень исполнительная. Уж не знаю, кем она приходится той женщине в гостинице, но та будет сильно по ней горевать, не сомневайтесь. Разве не прекрасная жертва? Я даже согласна все сделать собственноручно. Звезда моя, ты не подержишь нашу дочурку?

– Нет! – Серильда забилась в руках темного. – Вы не можете!

– Это не подходит, – промолвила Хульда раньше, чем Перхта успела передать Эрлкингу младенца. – Ни один из вас не любит эту смертную девочку. Такая жертва ничего не будет значить. Вы должны отдать что-то, чем дорожите. Что для вас драгоценно. Создавая завесу, каждый из нас отдал частицу своей магии, частицу себя. Если вы не готовы пожертвовать частью себя самих, то весь этот спектакль не имеет смысла. Освободи нас, Эрлкинг.

Король глухо зарычал.

– Ну уж нет, вы ведь мои любимые питомцы.

Раздувая ноздри, он заглянул в лицо Перхты. Было видно, что слова Хульды расстроили и ее, но охотница не сразу разглядела решимость на лице короля и осознала, что она значит.

Перхта выпрямилась, крепче прижала младенца к себе.

– Нет. Даже не думай! Она у меня совсем недавно! Ты хоть понимаешь, через что мне пришлось пройти?

Эрлкинг поднял изящную бровь.

– Мне тоже стоило труда заполучить ее, любовь моя.

Перхта хохотнула.

– О да, это ведь так ужасно – быть женатым на смертной девчонке. Настоящая пытка.

Король взглянул на Серильду, и уголки его губ короля неожиданно дрогнули и поползли вверх.

– Ну, у нас всякое бывало.

– Я не отдам этого ребенка. Моего ребенка! Это я ее родила!

Серильда только рот открыла. Она только что испытала огромное облегчение, видя, что Лейна в безопасности, по крайней мере, пока – но это облегчение бесследно испарилось, стоило Серильде услышать этот жуткий, немыслимый