Через три дня Жанна Фурье наслаждалась покоем в своем особняке на берегу озера. И все-таки, где бы она ни была, удовлетворение от полноты и яркости жизни Жанна испытывала только на окраине Парижа, в своем райском уголке, в котором все отвечало ее правилам и вкусу. Если бы только она могла хотя бы изредка отвлечься от проросшей в ней обиды и ненависти к прошлому, отравляющих все приходящее в ее жизнь. Иногда чувства дремали, и все казалось простым и добрым, но стоило возникнуть ситуации, образу, слову, какой-то мелочи, напоминающей о человеческой низости, жестокости, беспринципности, в одно мгновение были перечеркнуты все светлые чувства, Жанна менялась в лице, в поведении. Было еще промежуточное состояние, в котором она чаще всего и пребывала, – это напряженный, холодный, почти математический расчет каждого следующего шага. Злоба питала ее и, как казалось самой Жанне, делала непобедимой перед врагами и непроницаемой перед совестью.

***

С виду низкорослый, неприметный, но высокий по своему положению и самомнению Тьерри Гранж знал о возвращении Жанны из США чуть ли не с самого ее выхода из аэропорта. Он был деликатен и не тревожил женщину пару дней. А после с присущим амбициозному человеку пренебрежением он попросил ее прибыть на деловую встречу в ночной клуб «Шерше ля пасьон», где собирались неофициальные члены СЭБ.

Фурье не заставила себя долго ждать и явилась на встречу во всеоружии: как всегда, в сногсшибательном наряде, пьянящая разум тонкой красотой и грацией и впечатляющая безупречной осведомленностью в делах СЭБ.

Жанна очень часто бывала в клубе и знала всю подноготную каждого, кто здесь любил проводить вечера. Со многими она была знакома настолько близко, что владела шифром от личного сейфа, в которых могла найти самые разные документы и использовать их в своих целях.

Женщина неторопливо шла меж столиков и кресел к встречающему ее взглядом Тьерри и лениво раздаривала улыбки глазеющим на нее знакомым мужчинам. Тьерри хоть и был неэмоциональным человеком, но от каждой такой улыбки передергивался в нервном возбуждении. Наконец Жанна присела напротив и, положив свои тонкие ухоженные пальчики с маникюром на стол, с легкой усмешкой сказала:

– Что с твоим самообладанием, Тьерри? Тебе пора ужинать в более спокойных местах…

– И тебе добрый вечер,– сдержанно ответил Гранж, игнорируя ее намек.

– Оставим церемонии для новичков. У меня мало времени,– нетерпеливо сдвинула брови Жанна.

Мужчина резко закинул голову назад, и его кудрявая челка легла набок. Этот жест всегда говорил о серьезном настрое, предстоящем важном разговоре и выражении недовольства к собеседнику.

Жанна знала Тьерри как облупленного. Она догадливо опустила голову и стала копаться в своей сумочке в поисках сигарет, откровенно игнорируя сердитый укоризненный взгляд мужчины.

– Я думаю, ты уже знаешь о моем отношении к твоему самовольному отъезду в Штаты…– Тьерри дернулся в нетерпении, косой взгляд из-под пышных ресниц собеседницы только придал жесткости в голосе:– Уверен, ты все объяснишь, потому что у меня нет ни малейшего желания вести с тобой поучительные беседы и…

«Где же моя зажигалка?»– возмущенно вздохнула Жанна.

Гранж еще с минуту выражал свое недовольство дерзким поведением женщины и явным отсутствием внимания с ее стороны, наконец, стиснул зубы и процедил:

– Похоже, я слишком мягок к тебе?

– Послушай, Тьерри,– убийственно-спокойным тоном неожиданно перебила Жанна,– я давно выросла из наивной девочки в достаточно проницательную женщину. Я прекрасно осознаю и ценю твое участие в моей жизни. Но не думаешь ли ты, что это будет продолжаться вечно? Я сделала для тебя гораздо больше, чем твои безмозглые шлюшки, которые только и умеют, что задом вертеть. Я была для тебя очень ценным сотрудником, не отрицаю и того, что ты был щедр ко мне. Однако же твое частое нечаянное вмешательство в мои личные дела стало слишком навязчивым. Я начинаю терять терпение и симпатию к тебе. Так вот, дорогой мой Тьерри: я больше не нуждаюсь в твоей великодушной опеке…

– Тебе не кажется, что условия должен ставить я?– категорично заявил Гранж, приняв позу безоговорочного превосходства.

Жанна не поддалась на уловку и, чуть наклонившись вперед, вызывающе посмотрела ему в глаза.

– Месье Гранж, должна признаться, у меня нет желания конфликтовать с вами. Тем не менее отступать – не в моих правилах. Единственное, что я могу предложить, – это выгодную сделку. Перед тем, как приехать сюда, я подала свое резюме в Департамент по борьбе с экономическими преступлениями в Хьюстоне. Предлагаю обмен секретной базы данных на твое окончательное и бесповоротное решение о нашем разрыве. Конечно, мы можем остаться хорошими знакомыми?

– За что ты так борешься?– подозрительно хмурясь, спросил Гранж.

– Тебе этого не понять.

– Отчего же?

– Потому что ты, как и я, любишь быть первым и не приемлешь соперничества. К тому же ты – мужчина. Собственник! Ты не выпускаешь из-под своего контроля даже мелочь, не говоря уже о таком экземпляре, как я. Но мы оба понимаем, что ни тебе, ни мне не нужна двойная игра: уж больно хлопотно, поэтому отпусти меня,– на последнем слове Жанна сменила дружелюбную интонацию на тон, не терпящий пререканий.

Гранж уловил серьезный настрой женщины и с внутренней настороженностью воспринял прямой намек на угрозу его положению. Однако терять ценные кадры он не собирался, как и предоставлять Жанне возможность продать имеющуюся в ее ведении информацию противной стороне. В сложившейся ситуации Тьерри не находил другого решения, как позволить достойной ученице почувствовать себя свободной, создав видимость доброй воли. В то же время он мысленно перебирал способы удержать ее на коротком поводке, чтобы в нужный момент воспользоваться.

– Ты очень сообразительная…– осторожно начал Гранж.

– Да или нет?!– требовательно отрезала Жанна.

Тьерри смешался.

– Ты смелая!

– А разве мне есть чего опасаться?– спросила она, прекрасно сознавая, что тот не решится причинить ей вред, так как по своей неосторожности и мужской слабости ввел ее в курс огромного объема секретной информации. Устранять – тоже было невыгодно, ведь в ее руках столько ниточек к бесценной информации, недоступной самому Тьерри, и которую он мог получить только через нее.

– Как же твое место в аппарате республиканской безопасности? Твоя стажировка окончена.

– Если тебе интересно, то я скажу, что попросила перевод в Вашингтон. А там и до Хьюстона недалеко.

– Чем тебя так привлек Хьюстон?– удивленно поинтересовался Тьерри.

«Там мое сердце!»– чуть не вырвалось из губ Жанны, но Гранж был не тем человеком, с которым она могла обсуждать сокровенные желания.

– Меня всегда привлекает одно – деньги и возможности.

Сомневаясь в искренности слов Фурье, Гранж лукаво прищурился и закурил сигару. Жанна улыбнулась и хотела что-то добавить, но взгляд Тьерри сосредоточенно остановился на появившемся за ее спиной человеке, и он тут же проговорил: