litbaza книги онлайнДетективы... Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 113 114 115 116 117 118 119 120 121 ... 125
Перейти на страницу:

Странное совпадение, что он видел документальный фильм этого журналиста о пиромане из Фалуна, — о десяти детях и подростках, которые сознались в поджогах, в которых не были виноваты. Что-то в самом тоне рассказа привлекло его. Тема репортажа — ложные признания — тоже подала ему слабую надежду. Но не более того. Он даже не размышлял об этом.

Санитары 36-го отделения знали, что во второй половине дня к Стюре придет посетитель. Они говорили друг другу: это должно означать, что Стюре принял решение, что что-то произошло. Иначе почему он прервал свое столь длительное молчание?

Когда Стюре снова вышел, чтобы забрать обед, к нему приблизился санитар — один из ветеранов отделения, мягко взял его под руку и проговорил задушевно, почти шепотом:

— Стюре, к тебе сегодня придут?

— Да, — кивнул Стюре.

— Так, может, ты хочешь снова взяться за свое дело? — с надеждой проговорил санитар.

Бергваль пробормотал в ответ двусмысленное «хм-хм», которое могло означать все, что угодно. «Значит, вот что они думают. Вот о чем судачат сотрудники», — догадался он.

На встречу он шел без надежд и без тревоги. «Может, какой-то проблеск все же появится», — мелькнула мысль, но он тут же ее отогнал.

Когда до назначенного момента оставалось десять минут, к Стюре пришли два санитара и сказали, что пора идти.

Послесловие

Завещание копателя

После целого ряда разоблачений, за которые он был удостоен разнообразных премий, Ханнес Ростам наткнулся на выдающуюся сенсацию: «самый ужасный серийный убийца Швеции» — всего лишь плод фантазии. Теперь оставалось лишь собрать свои изыскания в книгу и ожидать триумфального дня, когда Стюре Бергваль будет освобожден от всех своих приговоров за убийства. Но судьба распорядилась иначе.

Гётеборг — город маленький, и если работаешь в одной области и интересуешься одними и теми же вещами, то рано или поздно ваши пути пересекутся. Задним числом я даже не могу вспомнить, когда впервые беседовал с Ханнесом Ростамом, но таких встреч получилось несколько, и все они были исключительно полезными. Энергичный, увлеченный и всегда занятый каким-то очередным журналистским расследованием, Ханнес всегда был ходячим кладезем интереснейших историй.

Когда я десять лет назад создавал для «Дагенс Нюхетер» портрет его тогдашнего напарника Янне Юсефссона, то попросил Ханнеса описать своего друга и коллегу. В ситуации, где большинство постарались бы высказываться осторожно, Ханнес выложил то, что считал правдой, — и дал своему товарищу характеристику столь же неприятную, сколь и лестную.

Много лет спустя один мой близкий друг праздновал Новый год вместе с семьей Ростама. В разгар вечера Ханнес куда-то исчез. Примерно час спустя его нашли в спальне одного из детей, где он сидел, запершись, занятый разговором по мобильнику. Из обрывков фраз можно было сделать вывод, что на другом конце — Стюре Бергваль. Пока другие чокались шампанским, Ханнес Ростам думал о самом печально знаменитом сумасшедшем Швеции, проводившем канун Нового года взаперти в одной из самых известных психиатрических клиник, и старался сделать так, чтобы тот чувствовал себя не таким одиноким.

В 2010 году, перед повторным показом третьего и последнего документального фильма о Томасе Квике, как именовался Стюре Бергваль, пока не отказался от своего имиджа серийного убийцы, я позвонил Ханнесу, чтобы обсудить с ним одну идею. Сквозь все наши разговоры за эти долгие годы проходила красной нитью одна мысль — его выводы очень опытного и информированного человека о некоторых капитальных дефектах шведского общества. Как непредвзятый расследующий журналист шведского телевидения, он вынужден был держать эти выводы при себе. Теперь же я хотел спросить его, готов ли он поделиться ими с читателями «Фильтра».

Ханнес заявил, что на такую тему он лучше всего напишет сам. В каком виде и для какой аудитории — это еще предстоит решить. Пока он, во всяком случае, полностью поглощен историей Квика. Весь проект должен был завершиться рождением толстенного тома — первой книгой Ростама, написанием которой он тогда вовсю занимался.

После этого мы несколько раз разговаривали о книге, и вдруг в апреле он перестал отвечать на телефонные звонки. Это было так не похоже на него. Наш общий коллега Фредрик Лаурин разыскивал его по другому делу и обнаружил то же самое. Ханнес Ростам как сквозь землю провалился.

После пяти недель молчания Ханнес позвонил мне:

— Не буду наводить тень на плетень. Я узнал, что у меня рак.

— Ах ты, черт, — выговорил я. — Насколько плохи твои дела?

Своим обычным деловым тоном, каким он анализировал в телепрограмме протокол судебного заседания, Ханнес ответил:

— Попробуй угадать, где он у меня. Что ты знаешь о раке?

— Честно говоря, очень мало что. Но если попробовать наобум и начать с самого конца шкалы, где речь идет о верной смерти, то мне кажется, что печень хуже всего. А потом поджелудочная железа… а потом, кажется, кости. Потом…

— Больше не нужно, — сухо оборвал меня Ханнес. — У меня рак печени и поджелудочной железы.

В начале августа 2011 года мы с тележурналистом Фредриком Лаурином отправились в Хисинген, чтобы повидать Ханнеса. Участок у воды, расположенный в восточной части дачного поселка, предлагает посетителям совершенно шизофренический вид: с одной стороны — вид на портовые краны и промышленный терминал, куда поступает большая часть импортируемой в Швецию нефти, с другой стороны — острова и скалы, уютная идиллия шхер.

С того момента, как Ханнес Ростам за полтора года до этого расстался с женой, он проводил большую часть времени на этой даче. Воду приходилось приносить из крана, расположенного на границе двух участков, а принимать душ — под ведром, подвешенным на фронтоне дома.

Ханнес стоял в кухне, готовя ужин: самодельные рулетики из лосося с горчицей, каперсами и свежими травами, а к ним вареный картофель, сливочный соус и классические добавки — консервированный лук и маринованные огурцы. Химиотерапия оставила свой след. На его лысом затылке слой подкожного жира был так тонок, что кровеносные сосуды проступали сквозь кожу. Джинсы были стянуты поясом, чтобы не упали, а летняя рубашка с коротким рукавом свободно болталась на исхудавших плечах.

Однако все это не мешало ему пребывать в отличном расположении духа.

— Народ звонит, — сказал он. — На самом деле это очень трогательно. Я не очень-то заботился о том, чтобы поддерживать контакты с людьми. Теперь я замечаю, что на удивление многих волнует моя судьба. Даже не знаю, заслужил ли я это внимание.

Ханнес начал вспоминать всякие истории и анекдоты. Одна история была о том, как в период разграбления пирамид в начале ХХ века кольцо фараона Тутанхамона попало в руки шведского врача Акселя Мунте и как Ханнес случайно выяснил этот факт, готовя документальный фильм об изобретателе Хокане Лансе. Другая — о том, как он в качестве басиста в группе Бьерна Афселиуса попал в Восточный Берлин на коммунистический Всемирный фестиваль молодежи: «К нам приставили двух юных девушек в качестве „хозяек фестиваля“. Обе прекрасно говорили по-шведски, хотя никогда не бывали за границей. Скорее всего, девчонки были из Штази[47]».

1 ... 113 114 115 116 117 118 119 120 121 ... 125
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?