к передней части сцены, чтобы сделать фотографию или что-то в этом роде. Тогда кто-то сказал: “Свали отсюда”, – но тот не послушался. А после один парень перелез через барьер, потом другой, потом третий, и все они навалились сверху. Было видно, как град ударов посыпался… на одного единственного человека. Они тащили его за волосы и били ногами. Это было просто тошнотворно».

Берроуз посочувствовал Джимми, отметив, что толпа часто непредсказуема. «Следует соблюдать осторожность, – сказал он. – Это все равно, что управлять грузовиком с взрывчаткой».

Ричард Коул разработал свой метод работы с широкими народными массами. «Когда сотни фанатов начинали толпиться у сцены, я прятался под ней и начинал неистово колотить их молотком по коленям», – вспоминал Рикардо. Джимми, узнай он об этом, наверняка впал бы в ступор.

Наказание применялось без учета соображений безопасности или последствий. «Подобная жестокость недопустима. Они были самой популярной группой в мире. Вокруг The Who, например, не витала окутывающая Led Zeppelin завеса опасности и негатива. Но они вели себя так, словно были сами себе закон», – сетует Крис Чарльсворт.

Сами себе закон.

Когда в Нью-Йорке журналист напрямую спросил об этом Роберта, тот встал в оборонительную позицию. «Нет у нас никакой агрессивной энергии, – настаивал он. – Поскольку у нас большая аудитория, люди могут думать, что мы провоцируем насилие, но это не так».

Тем временем концерты «Цепеллинов» становились все хуже и хуже. Джимми выглядел отрешенным, уходя на сцене в свой мир. Гитарные соло, поставленные на поток, игрались «небрежно, неаккуратно, безыскусно». «Спустя какое-то время, – писали в “The Washington Post”, – гитара Пейджа стала звучать одинаково». Темп стал траурным. В «In My Time of Dying» и «Since I’ve Been Been Loving You» особенно энергичные части, наоборот, вызывали зевоту. Извилистый, самовлюбленный этюд Джона Пола в «No Quarter» длился целую вечность. Шоу больше не приносило радость. Нежелание музыкантов стараться чувствовали как зрители, так и журналисты, что нашло отражение в их обзорах.

«В итоге их концерты потеряли что-то важное, а именно творческую искренность. Они больше не могут задевать струны душ своих слушателей», – заметили в «New York Times». В «Newsday» отметили «банальные риффы» Джимми и Джона Пола. Издание провело опрос среди зрителей, выяснив, что те «оказались недовольны выступлением» и «решили, что у группы просто неудачный день». Роберт понимал, что теряет аудиторию. «Несмотря на нашу усталость, – объявил он, – мы намерены перевернуть это здание вверх тормашками». В Монреале их раскритиковали за «работу спустя рукава». Газеты Филадельфии охарактеризовали выступление словами: «безжизненное… неубедительное… невыразительное… мудреное», отмечая потерю чего-то важного словами «быть может, группа постарела, и в их глазах больше не горит огонь». Почти каждая рецензия отмечала «урезанный голос» Роберта, и его неспособность попадать в высокие ноты с последующим провалом в нижние регистры.

Led Zeppelin требовался тайм-аут. После концерта 16 февраля в Сент-Луисе наступал долгожданный десятидневный перерыв, и группа могла, наконец, зарядить батарейки. В перерыве между выступлениями в Нью-Йорке и Сент-Луисе «Starship» перебросил участников на новую базу в Новом Орлеане. Географически этот город располагался не слишком удобно, но музыкантов и менеджеров влекла его музыка, гастрономия и ночная жизнь.

Отель «Maison Dupuy», расположенный в тихой жилой части Французского квартала, полностью устроил участников. В многочисленных магазинах подержанных пластинок вдоль Бурбон-стрит лежали сокровища из винтажных сорокапяток и малоизвестных синглов местных мастеров ритм-энд-блюза. В рацион Led Zeppelin вошла вкуснейшая еда и огромное количество алкоголя.

Отдых порадовал, но не сменил отношение музыкантов к делу. «Мы сорвались из отеля Нового Орлеана, когда до выхода на сцену в Сент-Луисе оставалось десять минут, – вспоминал Фил Карсон. – Полчаса до аэропорта, двухчасовой перелет. Разумеется, публика разозлилась и все разнесла. Как по мне, это уже чересчур. Джимми был в хлам, но каким-то образом в плане игры ему все сошло с рук».

По окончании выступления Бонзо и Джон Пол отправились домой в Великобританию. Джимми и Роберт отказались от семичасового перелета и отправились на карибский остров Доминика. Несколько дней, проведенных вместе вдали от суеты и постороннего шума, принесли бы большую пользу их взаимоотношениям, ведь, по сути, они никогда не были друзьями. «Их мало что связывало на личностном уровне», – вспоминает Эйб Хох. Они никогда не тусовались вместе, их связывала только музыка. Да и с момента основания группы их роли поменялись.

Когда Роберт только пришел в группу, всем заправлял Джимми. «Он полностью контролировал Роберта», – говорит Дэнни Голдберг. Джимми профессионально играл уже почти десять лет, в то время как Роберт отчаянно и безуспешно пытался ворваться в большую игру. Ему было всего девятнадцать лет, но он уже начал задумываться о том, что, возможно, рок-н-ролл – это не его судьба. Джимми дал Роберту расслабиться, и в течение двух лет тот доверял своему более опытному и старшему товарищу-музыканту во всем, что касалось Led Zeppelin. Джимми обучал Роберта, дал ему возможность стать самостоятельным исполнителем и повзрослеть, пока он был фронтменом группы и делал карьеру. За это время вокалист проделал колоссальную работу по укреплению уверенности в себе. Роберт освоился на сцене и привык быть в центре внимания. Его личность расцвела пышным цветом, он обнаружил, что может писать чертовски хорошие тексты. На самом деле, написание песен поставило его на один уровень с Джимми в вопросах создания нового материала. Джимми зависел от него. Это очень сильно повлияло на уверенность Роберта в своих силах.

«Но Led Zeppelin была группой Джимми, о чем тот не давал Роберту забыть», – замечает одна из молодых пресс-атташе «Swan Song» Джанин Сейфер. Они никогда не пытались подружиться, сохраняя сугубо профессиональные отношения.

Роберт и Джимми пришли из разных миров. Затворник Пейдж, единственный ребенок в семье, всегда держался в стороне и редко выходил в свет. Джимми осторожно относился к людям, особенно к поклонникам. «Одиночка, – так он описывал себя. – Одиночество меня не беспокоит, но дает чувство безопасности». Он увлекался оккультизмом, имел необычные сексуальные вкусы и нередко баловался наркотиками. Попробовав героин во время гастролей, Джимми горячо к нему пристрастился.

Именно героин глава «Atlantic Records» Фил Карсон винил в конфузе во время шоу в Сент-Луисе. Джимми вместе со своим роуди придумали один эффект: он опускал гитару, крутя регуляторы, добиваясь необычного затухающего звука. «Мы с Робертом стояли у края сцены, закатив глаза, пока зачарованный Джимми в течение десяти минут ковырялся с гитарой, абсолютно не обращая внимания на публику», – вспоминает Карсон.

Роберт пробовал героин, но, как правило, ограничивался одной-двумя профилактическими дорожками кокаина. И без них он всегда был бодр и весел. «Плант не был угрюмым типом, а настоящим рубахой-парнем, перед чьей улыбкой и обаянием невозможно устоять», – говорит Эйб Хох. Роберт, неисправимый оптимист и душа компании, всегда находил общий язык с