– Нужно немедленно отправляться в Лиссабон, – безапелляционно заявила Лусия. – Вот только как туда добраться?

– Еще проблематичнее другое: как нам получить документы на выезд, чтобы мы могли пересечь границу? – задал встречный вопрос Менике.

– А как мне попасть к себе в квартиру, чтобы забрать деньги, которые я спрятал под одной из половиц? – с тяжким стоном спросил Хозе, обращаясь ко всем присутствующим.

В конце концов решили следующее: Менике и Хозе попытаются выйти на улицу и добраться до своих квартир, чтобы забрать оттуда самое необходимое. Все же члены труппы будут ждать их здесь, в относительной безопасности.

– Я пойду с тобой, – объявила Лусия отцу. – Я не могу приехать в Лиссабон без своего гардероба.

– У нас не найдется места для твоего гардероба, – резонно возразил ей Менике. – Нет, ты останешься здесь и будешь вести себя как положено. Уходим только мы с Хозе. Все ясно?

– Ясно, – хором откликнулись собравшиеся.

Кое-как Менике и Хозе выбрались на улицу. Глазам Хозе предстало все то, что Менике увидел еще рано утром.

– Что они натворили? – в ужасе вопрошал Хозе, пока они торопливо шагали по улице, изредка встречая таких же перепуганных прохожих, как и они сами. – А на какой мы стороне? – спросил он у Менике.

– На нашей собственной, Хозе. Только так. А сейчас расходимся по своим квартирам.

К счастью, они жили в относительной близости друг от друга, буквально через пару улиц. Хозе заторопился к себе, чтобы забрать все документы на труппу, свои песеты и пару платьев для Лусии. Менике тоже поспешил спасать свое имущество.

Он торопливо собрал все, что смог, и выглянул в окно. Улицы были по-прежнему пустынны. Поддавшись неожиданному порыву, он схватил ключи от своей машины и поехал на квартиру Чилли и Розальбы, в десяти минутах езды от его дома. Но не проехал он и трехсот метров, как впереди замаячил военный патруль. Менике охватило отчаяние при мысли о том, что он не сумеет лично удостовериться в том, что с его друзьями все в порядке, но тут он вспомнил, что в театре его ждет Лусия. Мгновенно сделал крутой разворот и покатил в сторону квартиры Хозе, моля бога лишь об одном: только бы проскочить туда без каких-либо препятствий. Когда он подъехал к дому, то увидел, что Хозе уже спускается по лестнице и волочит с собой все, что смог унести. Они быстро загрузили вещи на заднее сидение машины.

– Все самое ценное упрячь в одежду, – посоветовал ему Менике. – Так будет надежнее, особенно если нас остановят военные.

Хозе послушно сделал так, как посоветовал Менике. Вот только большой мешок с песетами поставил у своих ног на переднем сидении.

– При всем своем желании засунуть это в брюки я не смогу, – сказал он, озираясь по сторонам.

Они тронулись в путь, но проехали всего лишь несколько метров, как откуда-то сбоку им наперерез выехал армейский грузовик. Офицер, облаченный в военную форму, махнул рукой, и Менике тут же притормозил.

– Buenos dias, compadre. Куда держите путь? – поинтересовался офицер, потом спрыгнул с грузовика и подошел к их машине.

– В театр, чтобы забрать оттуда свою семью, которая провела там всю ночь из-за тех беспорядков, что случились в городе, – ответил ему Менике.

Военный заглянул в салон автомобиля. От его острого взгляда не укрылся мешок с песетами у ног Хозе.

– Выходите из машины! Быстро!

Менике и Хозе послушно вышли из машины. Офицер навел на них пистолет.

– Ключи от машины! Ваша машина конфискована для нужд армии. А теперь проваливайте прочь!

– Но… Моя дочь – Лусия Альбейсин! – воскликнул Хозе. – Ей нужны наряды для сегодняшнего представления.

– Сегодня вечером не будет никаких представлений, – ответил военный. – В городе вводится комендантский час.

– Но машина… моя мать… Она стара, очень больна и…

Военный ткнул в грудь Хозе дуло своего пистолета.

– Заткнись, цыганское отродье! У меня нет времени на то, чтобы препираться с тобой. Убирайся, или я сейчас же пристрелю тебя.

– Пошли, Хозе, – обратился к нему Менике. – Gracias, capitan, и viva la republica.

Он схватил Хозе под руку и поволок его прочь от машины, не смея оглянуться назад до тех пор, пока они не свернули за угол. Только там Хозе опустился на колени и жалобно заплакал.

– Все, что у нас было! Все пошло прахом!

– Чепуха все это! Главное – мы пока живы.

– Двадцать тысяч песет, двадцать тысяч…

– Заработаешь снова свои песеты, может, в сто раз больше. А сейчас поспешим в театр. Надо обмозговать хорошенько, как станем выбираться из Испании.

Когда они снова очутились в подвальном помещении театра, их мгновенно окружили члены труппы. Хозе между тем продолжал безутешно рыдать, оплакивая свои деньги.

– Нужно было оставить их там, где они лежали, – причитал он жалобно. – Или положить в какой-нибудь банк…

– Да стоит ли переживать из-за этих денег? – рассудительно заметил Тигр. – Думаю, уже завтра все твои песеты превратятся в кучу хлама. И цена их будет не больше, чем цена песка на пляже.

Лусия схватила Менике за руку.

– Ты привез мои платья?

Тот лишь нахмурился в ответ.

– Нет. Зато я попытался прорваться к Чилли, чтобы узнать, как он там.

Лусия мгновенно спохватилась.

– Ты нашел его?

– Невозможно было подъехать к его квартире. На улицах полно солдат. Сейчас нам надо хорошенько подумать над тем, как мы станем выбираться из Испании. Будем надеяться, что Чилли подъедет в Лиссабон попозже.

– А поезда еще ходят? – спросила она у него.

– Даже если и ходят, у нас ведь нет денег, чтобы заплатить за билеты до Португалии.

– Наверняка в театре есть сейф. В каком-нибудь из служебных помещений, – подал голос Себастьян. – В кабинетах всегда стоят сейфы.

– А тебе откуда это известно, мил человек? – спросила у него Лусия, бросив подозрительный взгляд в его сторону.

– Да просто интуиция подсказывает, – ответил Себастьян с самым невинным выражением лица.

– И что нам из того, если мы найдем это сейф? Как нам его вскрыть?

– И снова, сеньорита, прошу вас, положитесь на мою интуицию. Думаю, она подскажет нам.

Себастьян подался наверх в сопровождении уборщицы. Женщину звали Фернанда и, по ее словам, она точно знала, где именно находится сейф. Пока они отсутствовали, остальные принялись обсуждать всевозможные варианты бегства из охваченной беспорядками столицы.

– А что будет с теми, кто останется здесь? – Лусия задумчиво покачала головой. – Ay! Наша страна сама разрушает себя. Что будет с мамой? С моими братьями и их семьями?