– Однако только завтра во второй половине дня я тебе смогу сказать об окончательном решении по этому вопросу.

«Это значит, что с утра у него встреча с президентом», – мелькнуло в голове у генерального директора «Дассо».

– А пока я разберусь, что это за дама, которая предлагает такой план действий, будто он разработан оперативным управлением внешней разведки, – закончил Этьен.

Про себя он уже решил, что, если все пройдет успешно, нужно будет по результатам именно так и доложить президенту. Дама получит свои премиальные… Ну, может быть, кое-что еще… Но патент на гениальные идеи должен принадлежать «своим».

– Ты о ней наверняка слышал, Этьен, – прервал рассуждения Жильбера его друг, – это известная светская львица, женщина многих талантов, мультимиллионер мадам Легаре…

– Мсье Сорени, я немедленно подготовлю и вышлю с курьером справку на мадам Натали Легаре. – Директор ДСТ, положив телефонную трубку, нажал кнопку на селекторе, соединяющем его с начальником информационно-архивного управления.

В этот же день на стол координатора легло досье на «женщину многих талантов». Жильбер Сорени с удивлением и интересом принялся изучать подноготную светской львицы.

Из досье ДСТ на Натали Легаре:

Закончив чтение справки на мадам Легаре, предоставленную контрразведкой, мсье Сорени удовлетворенно кивнул.

Слов нет, ДСТ прекрасно разобралась в характере мадам и оценила ее по достоинству. Однако многое, очень многое ускользнуло от всевидящего ока контрразведки. Лояльность агента Мидас воистину не имела государственных границ. Мадам всегда служила только золотому тельцу.

И вот через десять дней после встречи с Омаром Галебом Натали, вместе с Аркадием Кобзарем, ехала на виллу «Шабо» под Мантом, адрес которой сообщил им неизвестный сотрудник Министерства обороны.

Автомобиль сбавил скорость – ворота бесшумно открылись, пропуская его на территорию виллы, принадлежащей военной контрразведке. Гостей встретил высокий, ладный молодой человек, с симпатичным добродушным лицом, напоминающим физиономию Фанфана-Тюльпана из одноименного фильма. Очевидно, он делал только первые шаги на службе.

– Жак Летисье, – представился он. – Прошу вас, все в сборе.

Он проводил их в небольшой конференц-зал, расположенный на втором этаже. Там за столом рядом с Омаром Галебом сидел ничем на первый взгляд не примечательный человек, лет пятидесяти, невысокого роста, с пробором в седых редеющих волосах. Лицо его носило маску спокойствия и бесстрастности. Что было за этим фасадом – одному богу известно. Для солнечного парижского лета лицо незнакомца было слишком бледным. Можно с уверенностью сказать, что его обладатель большую часть жизни проводит в рабочем кабинете. Держался он скромно, но с достоинством. В нем чувствовалась внутренняя сила, застывшая энергия и уверенность человека, привыкшего отдавать распоряжения, которые беспрекословно выполнялись. Натали знала таких людей, такие лица и те кабинеты, где их можно было увидеть.

Рядом с Натали на другой стороне стола разместился Кобзарь, как всегда ярко и вульгарно одетый, со свежей укладкой волос, сделанной руками личного парикмахера. У него были тонкие холеные пальцы с маникюром. На одной руке он демонстрировал золотые часы «Картье» с циферблатом, усыпанным бриллиантами, на безымянном пальце другой руки синел огромный сапфир. Аркадий, несомненно, был счастливым обладателем самого яркого галстука в Париже. Завершали ансамбль туфли из крокодиловой кожи с пряжками из чистого золота. Только один его ботинок мог бы обеспечить безбедное проживание целой африканской деревни в течение года. Еще в машине Натали про себя в очередной раз отметила дурной вкус Кобзаря. Его наряд приличествовал бы на ночном представлении в клубе «Крейзи Хорс», но никак не на правительственной вилле на утреннем совещании. Мысленно она пожала плечами: «Ну, тут я ничего не могу поделать. В некоторых отношениях Аркадий вообще безнадежен».

Вошел Жак Летисье, так и не расставшийся со своей улыбкой. Он передал Омару рабочую папку и сел на стул за спиной серого француза. Банкир бегло посмотрел на вложенный в папку лист бумаги и с удовлетворением закрыл ее. «Похоже, события развиваются по нашему сценарию», – с не меньшим удовлетворением констатировала Натали. Араба она знала как облупленного и всегда безошибочно определяла, что выражает тот или иной жест любовника. Но что это? Никак честь открыть совещание отдана мсье Галебу? Да. Банкир начал церемонию: