года КЭ (Космической Эры) для всего десятимиллионного населения планеты был суматошным, каким и должен быть день прибытия Большого Каравана. Система Харверт не входила ни в какие государственные объединения, никак не влияя на политическую жизнь этого мира. На связь с внешним миром местные фермеры выходили только трижды в год. Именно столько раз в течение года сюда прибывал караван, привозящий из ближайшего крупного торгового центра Ганзы все необходимые товары и информацию.

Караван был реально большим, но его размеры определялись не столько потребностями харвертян, сколько собираемым здесь урожаем. Как нетрудно догадаться, урожай на планете собирался три раза в год. Продукция пользовалась большим спросом, утверждать, что получаемая из синтезаторов еда не отличается от изготовленной из натуральных продуктов, могли только производители этих самых синтезаторов. Основной культурой местного сельского хозяйства были зерновые. Мясо получалось путем переработки того же зерна соответствующими породами скота. Заметим, скота НЕ генномодифицированного! Соотношение было стандартным уже много веков: из пяти тонн зерна получалась тонна молодого мяса. Откармливать дольше имело смысл только племенной скот.

В общем, продукция Харверта могла считаться элитной, но особого богатства местным фермерам не принесла. Впрочем, и на Земле, с момента развития капитализма, "город эксплуатировал деревню". Точнее, закупочные цены у купцов в десятки раз отличались от цен продажных.

В данном случае основным бенефициарием был торговый дом Ван-Геретов из Ганзы, монополизировавший торговлю с данным сектором фронтира. Впрочем, этот же торговый дом поддерживал в этой части космоса относительный порядок, борясь с периодически появляющимися пиратами, как с конкурентами.

Планета Харверт стала активно заселяться сравнительно недавно, как, впрочем, и все миры фронтира. Но, в отличие от других колоний, население было относительно однородным. Его основу составляли истоковцы — полуфилософское полурелигиозное течение, приверженцы которого отвергали, нет, не технический прогресс, а сопутствующее ему изменение системы человеческих ценностей.

Самым правильным образом жизни они считали труд на земле, то есть земледелие, включая садоводство, овощеводство и прочее. Скотоводство, птицеводство и рыбоводство тоже высоко котировались. А вот охоту и рыболовство — осуждали, что, впрочем, не мешало им безжалостно истреблять диких животных, если те несли угрозу для урожаев. Леса тоже вырубали только для расчистки новых пашен, а ту же бумагу, например, делали из соломы.

Производство было развито слабо, в основном строились ткацкие, кожевенные, консервные и прочие фабрики, обрабатывающие продукцию сельского хозяйства.

Жили общинами, управлявшимися местными советами старейшин. Каждый работал на своем наделе сам, но при необходимости совет мог направить ему в помощь других общинников.

Держались патриархального уклада, у каждого был собственный столовый прибор (ложка, вилка, ножик), желательно, серебряный. Разводов не признавали, а за любой разврат, к которому они относили не только употребление наркотиков или супружескую измену, но и ростовщичество, могли и камнями забить.

Минеральных удобрений не признавали, удобряли почву навозом, компостом, илом, торфом и прочими естественными средствами. Как уже было сказано, манипуляции с генами считали преступлением.

При этом внешне их жизнь мало отличалась от других людских поселений. Жили, в основном, в небольших городах на 10-15 тысяч жителей в домах со всеми удобствами. Преобладали коттеджи, но и многоквартирные не были редкостью, кому как больше нравится. На работу "в поля" разлетались на разных автолетах, чаще на больших "метлах", их же впрягали в плуги, бороны, сеялки и прочий сельскохозяйственный инвентарь.

Школы, больницы, театры, клубы, танцплощадки и прочие учреждения культуры работали, компьютеры и коммуникаторы были у каждого. А вот геймеров не было совсем, это занятие также было отнесено к "разврату".

Аппарат управления был небольшим, в основном, все проблемы решались на уровне местных советов. Но, формально, главой колонии считался всенародно избираемый староста, который уже сам назначал себе десяток помощников. Основной задачей этой центральной власти было, как раз, обеспечение успешной работы Больших Караванов.

Старосты, естественно, были в курсе, что Ван Гереты изрядно наживаются на торговле с Харвертом, и вот уже много лет собирали специальный налог на построение собственного флота.

Начали исподволь — с укрепления орбитальной станции, постепенно превратив ее не только в порт и торговый терминал, но и довольно мощный форт. Относительно мощный, конечно. Оружие приходилось покупать в той же Ганзе, так что броня и защитные гравитационные поля были где-то предпоследнего поколения, а вот орудия — откровенное старье. Дроны, а точнее, беспилотники прикрытия тоже боевой мощью не блистали. Но ведь и пираты обычно летали не на крейсерах, которые хрен захватишь, а на переделанных торговых судах.

Следующим шагом стала покупка пары десятков истребителей и подготовка для них пилотов. Естественно, с запасом.

Потом была пауза на несколько лет. А потом очередной староста, кстати, правящий и до настоящего времени, Морон Нефеев, закупил сразу полдюжины старых грузовиков и снарядил из них собственный караван, направив его не в систему Герет, а к ближайшему торговому центру Ганзы на планете Эсти. Выигрыш от такой операции оказался меньше, чем рассчитывали харвертяне, но прибыль увеличилась больше, чем вдвое.

Торговый дом Ван Герет выражал протесты, пытался препятствовать их самостоятельной торговле на Эсти, но в этом не преуспел. Свобода торговли в Ганзе было чем-то вроде фетиша, и пересмотру не подлежала. Так что скрепя сердце им пришлось уменьшить собственный караван и закупать продукты по вдвое более высоким ценам.

У Морона с помощниками уже роились в головах новые планы и проекты, но тут на планету напали пираты. Пираты необычные, на трех серьезных военных кораблях при куче дронов и истребителей. В качестве дани они потребовали все имеющиеся у харвертян космические суда и приличную сумму денег в бонах на предъявителя. В случае отказа грозили уничтожением единственной орбитальной станции планеты, а потом и обстрелом беззащитных городов из космоса.

Более осторожный староста, наверное, выполнил бы требования пиратов, но Морон слишком сжился с идеей собственного флота, чтобы так запросто его отдать. Форт открыл по пиратам огонь.

Результат было нетрудно предсказать. Серьезных повреждений военным кораблям орудия форта не нанесли, а те, выстроившись цепочкой на значительном расстоянии от станции, выпустили кучу истребителей, которые стали методично подавлять все огневые точки форта, отстреливая турели, оплавляя энергетическим оружием башни и амбразуры. Из главного калибра по станции не били, видимо, в полном уничтожении порта пираты тоже не были заинтересованы.

Все время с начала боевых действий Морон с помощниками, отвечавшими за порт, форт и флот, провел на станции, наблюдая на панорамных экранах диспетчерского (а теперь — командного) пункта, как крутились вокруг маркеры вражеских кораблей, и читая отчеты об очередных вышедших из строя орудиях.

Было ясно, что высадка врагом на станцию десанта, вопрос времени,