– Так, господа! Мы завернули немного не в ту сторону. Не так важно, что собирался Абу-Салем сделать в Бельгии. И теперь не очень важно даже то, что он попытался устроить в Индии. Вопрос – что он будет делать теперь, каковы его вероятные мишени?

– Израиль, США, Англия, – уверенно произнёс Зелинский.

– Именно поэтому я полагаю, что эти три страны можно смело вычеркнуть из списка вероятных мишеней, – возразил Андрей. – Ищи не столь очевидные.

– Россия, – тихо произнёс Зелинский. Все переглянулись.

– До сих пор он нашей страны не касался, – уныло возразил Лебедев. – Тут ему не Бельгия и не Индия, мигом отправят спецназ на его прекрасный остров.

Кароль откашлялся:

– Антон, извини за наглость. Мы оба понимаем, почему НАТО не отправляет туда спецназ: втихаря сотрудничает с Абу-Салемом. Но ты уверен, что этим не занимаются твои коллеги?

– Андрей, ты же понимаешь, что даже если это так, то Антон ничего об этом не знает, – негромко произнёс Зелинский.

– Я действительно ни о чём таком не знаю, – кивнул Лебедев. – Чисто теоретически не могу исключать, что ты, Андрей, прав. Но практически… Мы ведь все заинтересованы, чтобы терактов в нашей стране не было, верно? Так давайте подумаем, что для этого сделать. Гадать, есть ли у моих коллег контакты с Абу-Салемом, толку мало.

– Можно предположить, что у нас попытаются устроить наводнение, землетрясение или оползень, – вздохнул Зелинский. – Признаком этого станет большое количество взрывчатки, обнаруженной там, где ей не место.

– А поскольку взрывчатку постоянно воруют с разных складов и заводов, то эта подсказка никуда не годится. – Судя по тону Лебедева, он уже начал сердиться. – Ещё есть идеи?

– Аня, – негромко произнёс Андрей. – Мне кажется, что люди Абу-Салема непременно попытаются связаться с ней.

При этих словах Олег и Антон задумчиво переглянулись.

– А вот в этом что-то есть, – медленно произнёс Лебедев.

Спец

Вот гостиная Влада, где он всегда платит мне за работу. Что тут происходит? Влад и его охранник натужно кашляют, чихают, плачут… В чём дело?

– Привет, Димка! – хрипит Влад. – За деньгами, да? Погоди, дай отдышаться.

– Что это с тобой такое?

А со мной что? Мне тоже хочется чихнуть.

– Газом она меня траванула… стерва…

Стерва – это Татьяна, что ли? Наверное, да, она может. А мне казалось, Владу она из-за этого ещё больше нравится.

– Ты даму принимал, а она обиделась?

– Стерва она… Я к ней по-людски… – и Влад разражается приступом натужного кашля. Мне надо подойти к окну, задёрнуть занавески, приоткрыть. Сильно раскрывать не стоит, снаружи мороз ползёт. Глаза слезятся, вот-вот чиханье навалится. Омерзительное ощущение. Кажется, дело было так: мой друг детства пригласил Татьяну Кароль, но поторопился выяснять отношения. Красавица обиделась и пожелала уйти. Да только Влад не таков, чтобы лакомую девочку отпустить. Не захотел, не отпустил её по-хорошему, да одного не учёл – что девочка непростая, с характером. Вот и получил порцию газа из баллончика.

– Влад, так что там с капустой?

Опять хочется чихнуть. Надо дышать в окно, пусть и холодно.

– Сейчас, погоди…

А теперь кашель наваливается.

– Извини, Влад, мне ждать некогда. Иди сюда, продышись и давай капусту.

Влад присоединяется ко мне, жадно дышит морозным воздухом, а недогадливый слуга остаётся кашлять и чихать в середине комнаты.

– Сейчас принесу деньги, – вздыхает с облегчением Влад. Вот и хорошо, пусть несёт. Влад направляется в дальний угол комнаты, украдкой смотрит на слугу, подходит к картине Манэ и толкает влево. Слышно, как работает невидимый механизм, и картина отъезжает в сторону, открывая дверцу сейфа с пультом для набора кода. Меня Влад не стесняется – старые друзья. Вижу, какой код он набирает: 839567. Открывает дверцу. Вот они, мои денежки за ликвидацию Кароля.

– Возьми сам, а я пойду подышу, – произносит сквозь кашель Шауров и указывает на деньги. Надо же, какое доверие. Впрочем, скорее всего, в доме есть ещё сейф, который Влад мне никогда не покажет. Подойти к сейфу так, чтобы не терять из виду Влада и его слугу. Положить деньги в сумку.

– Хорошо, Влад. За Кароля мы с тобой рассчитались.

– Пересчитывать не будешь? – Влад натужно дышит и сморкается в рукав.

– Потом успеется.

А теперь – часть вторая. Вынуть пистолет с глушителем. Глаза моего друга лезут на лоб.

– Ты это… чего?

– Не повезло тебе, Влад. Честное слово, я не хотел. Но они заплатили больше.

– Кто – они?

– А ты не догадываешься? Кому ты дорогу перешёл?

– Не понимаю. – Влад облизывает губы от волнения, взгляд его расширенных глаз с ужасом пожирает оружие в моей руке.

– Сейчас поймёшь.

Поднять пистолет. Целиться не обязательно – огонь в упор.

– Димка! Не надо! Мы же друзья!

Да, верно, друзья. Выросли в одном дворе. Вместе играли в войну, крестики-нолики, морской бой. Списывали друг у друга домашнее задание и контрольные в школе. Выплясывали с девочками на дискотеке. Только потом Влад пошёл в большие комсомольские боссы, а у моих родителей денег не хватило, чтобы мне отмазаться от армии. Как знать, что бы вышло, если бы это удалось и я тогда двинул вместе с Владом? Только теперь думать об этом поздно. Прости, друг, так получилось. Но – в память о былом…

– Ты прав, Влад. Мы друзья, поэтому я тебе скажу, кто мне заплатил за твою голову. Ахмед – слышал про такого?

– Узбек?

– Нет, по-моему, араб.

Шауров моргает удивлённо и спрашивает:

– Тот, который работает на Абу-Салема?

– Возможно. – Мне трудно сдержать улыбку, ведь Влад сам меня с этим Ахмедом познакомил.

– Не понимаю…

– Ну, извини. Объяснять он не уполномочил.

А теперь нажать на спусковой крючок. Раздаётся негромкий звук, словно открывают бутылку шампанского. Влад слабо вздрагивает и валится на пол. Его глаза смотрят удивлённо, обиженно и неподвижно. Если бы не красная дырочка на его лбу, можно было бы подумать, что у моего друга обморок. А теперь очередь слуги. Направить ствол на него…

– Не повезло тебе, парень!

Охранник вздрагивает:

– Не надо! Пожалуйста! Я ничего никому не скажу!

– Не скажешь, даже если тебя обвинят в убийстве? Ты шутишь. Извини, парень, у меня нет выбора. – И снова звучит хлопок из бутылки с шампанским. Теперь подойти ближе к слуге. Выстрелить в затылок. Теперь так же – другу детства.

– Простите, ребята, так надо.