— Отличная пробежка, фея, — сказал он, радуясь, что у волшебницы не хватает дыхания на едкое замечание, которое так отчетливо читалось у нее на лице. Положив руку на плечо Эйлин, он развернул ее назад, туда, откуда они бежали, и был вознагражден возгласом восхищения. — Прости, что вытащил тебя так неожиданно и грубо, — мягко сказал он, — но мне очень хотелось показать тебе вот это. — А перед ними, поднимаясь по пологому склону поросшего травой луга, высилась гордость Хеллорина — цитадель Владыки и дом его народа.

Изумительные искусники Фаэри превзошли здесь самих себя, добившись подлинного единства природы и магии, которое действительно жило и дышало вокруг, ничуть не напоминая гнетущие кучи мертвого, разрубленного на части камня, из которого строились жилища смертных и магов. Похожая на громадную скалистую гору, цитадель, подобно гигантскому драгоценному камню, сияла в странном золотистом полусвете, который существовал повсюду в этом вневременном Запредельном мире. Стенами и балконами ей служили выступы и утесы, а чары скрывали от постороннего взгляда огромные окна. Множество изящных деревянных башенок, наподобие той, где сидели Эйлин и Хеллорин, со стороны казались рощицей живых, трепещущих буков. Ровные площадки занимали поляны с полупрозрачными яркими цветами, подобно осколкам разноцветного стекла, мерцающим в странно янтарном свете Ручьи и фонтаны украшали склоны горы алмазным блеском, каскадами низвергаясь с отвесных скал, словно легкие серебристые вуали.

Хеллорин удовлетворенно вздохнул. Уже многие столетия эта картина не переставала трогать его сердце. Он улыбнулся Эйлин, которая словно завороженная стояла рядом. Ее лицо светилось восхищением.

— Прекрасно, правда? Не опишешь словами, — пробормотал он. — Как бы ни было горько изгнание, неужели даже эта красота не смягчит твою печаль, фея?

Эйлин вздохнула.

— Возможно, с течением времени…

— Да, время.., время в конце концов излечивает все. — Увидев, как недоверчиво нахмурилась фея, Хеллорин поспешил обнадежить ее. — Твое изгнание необязательно будет вечным, фея — только пока мы сами заключены здесь.

— Что? — воскликнула Эйлин. — Не понимаю.

— Видишь ли, все это связано с нашей магией, с нашими возможностями, — объяснил Лесной Владыка. — Власть наших Целителей не распространяется на ваш мир, но когда Фаэри перестанут быть изгнанниками, наши целительные силы утратят эти ограничения. Тогда ты сможешь спокойно вернуться домой и жить мирно и счастливо, как и прежде.

Эйлин все еще хмурилась.

— Но я думала, что древний Волшебный Народ заточил вас навеки.

— А, конечно! Теперь я понимаю твое недоумение. Я поведал о пророчестве Д'Арвану и Маре, но забыл, что ты тоже об этом не знаешь. Однако ты устала, а голая поляна не место для долгих рассказов. Вернемся назад, фея, и когда ты отдохнешь и восстановишь силы, я расскажу тебе все, что ты пожелаешь узнать.

* * *

— Так, значит, ваша — то есть наша — свобода зависит от того, когда придет Единственный и потребует Пламенеющий Меч? — Эйлин снова почувствовала разочарование. Она уже почти жалела, что Хеллорин посвятил ее в эту необычайную историю. Зыбкое пророчество было слишком тонкой ниточкой, а ведь на ней висели все ее надежды.

— Не смотри на меня так. — Хеллорин взял ее за руку. — Поверь мне, если бы ты знала Драконий Народ, как знал его я, ты бы сразу успокоилась. Колесо пришло в движение, и нам остается только ждать.

— Да, но сколько? — Слеза дрожала на ресницах Эйлин. — Колесо пришло в движение, как ты говоришь, в нашем мире. Но моя дочь в опасности, Нексис во власти тирана, Волшебный Народ предался злу — а Мара с Д'Арваном одни в лесу и делают бог знает что с этим твоим Мечом… — ее слова потонули в громком всхлипе. — Я нужна им, Хеллорин! А я здесь — в этом Нигде — сбиваю каблуки и даже не знаю, что там происходит…

— Тише, фея, тише, — успокоил ее Хеллорин. — По крайней мере тут я могу тебе помочь. Идем, Эйлин, я хочу показать тебе еще одно чудо.

Взяв волшебницу за руку, он повел ее в самый дальний конец зала. Там Эйлин с изумлением увидела короткую лестницу, ведущую в никуда. Они просто поднялись по ней и уперлись в стену, скрытую богатой занавесью из зеленой с золотом парчи. Хеллорин пропустил фею вперед и откинул ткань.

У Эйлин перехватило дыхание. Там, высоко в стене, было чудесное окно — мерцающий многогранный кристалл, — выполненное в форме солнца с расходящимися лучами. Расположенные по краям яркие камни наполняли комнату неповторимым, волшебным светом, а в центре сиял гладкий матовый шар, устроенный на уровне глаз.

— Вот, — обняв ее за плечи, Хеллорин подтолкнул ближе. — Посмотри в мое окно.

— О! — Фея заморгала, протерла глаза и прильнула к кристаллу. — Во имя всего святого — да это же Нексис! — Охваченная внезапным подозрением, она резко повернулась к нему. — Это еще один фокус Фаэри?

— Клянусь честью, нет! — Глаза Лесного Владыки гневно сверкнули. — Боги, будь я проклят, если ты не самое упрямое и самое злобное создание в этих стенах… — Он вдруг рассмеялся и тихонько покачал головой. — Н-да, но я не наслаждался такой битвой умов с тех пор, как потерял свою Адрину. Поверь мне, Эйлин: тебя я не стал бы обманывать. Это мое окно в мир, оставленное мне твоими несносными предками, без сомнения, для того, чтобы мучить меня зрелищем недостижимого. Именно через это окно я впервые увидел Адрину, которая собирала травы в лесу. — Он вздохнул. — В тот день, когда я потерял ее, я приказал занавесить окно и с тех пор ни разу в него не смотрел. Но если тебе будет от этого легче, фея, мы станем приходить сюда, когда захочешь, и вместе смотреть на ваш мир, пока нашему изгнанию не придет конец.

Глубоко тронутая его добротой волшебница подняла глаза на Повелителя Фаэри. Как ее предки могли быть настолько жестоки, чтобы заточить вдали от мира столь величественное и великодушное создание? Ее пальцы сжали руку Хеллорина, и впервые за все время их знакомства она улыбнулась ему.

— Спасибо тебе. Владыка, — просто сказала она. — Мне бы очень этого хотелось.

И вот, после долгой череды мучительных дней, выносливость Анвара подошла к концу — он метался в бреду, и надсмотрщик подошел и брезгливо перевернул его носком сандалии.

— Парень готов. — Слова странно отдались в угасающем сознании Анвара. — Отправляй остальных, а этим мы займемся позже. Обидно — он уже выиграл для меня пари на месяц, и протяни он еще пару недель, я заработал бы куда больше!

Это было последнее, что слышал Анвар, — его затягивало куда-то вниз, в спиральную черноту. Наконец-то вся боль, горечь и усталость покинули его сердце, и юноша с радостью приготовился к последнему путешествию.

* * *

После разговора с Харином несколько дней Ориэлла занималась только тем, что ела, спала, да еще препиралась с лекарем о том, когда она сможет встать с постели. Поиски Анвара пока не принесли никаких результатов, и ей не терпелось самой заняться этим делом. Но лекарь оставался непреклонен, и, к неудовольствию Ориэллы, Шиа неожиданно и очень твердо встала на сторону сморщенного человечка. Огромная кошка ни на минуту не отходила от деругаки, и волшебница обнаружила, что буквально прикована к постели. Руки и ноги ей заменял великан Боар. В благодарность за его преданность и искреннюю заботу, Ориэлла не стала показывать своего раздражения, но нетерпение девушки, росло с каждым днем.