-- Что? – Алиса немного отстранилась, взглянула на Олега. – Почему?

-- С мёртвыми не ужинаю, -- сказал он и резко вонзил кинжал с символами Изнанки Алисе в подбородок так, что лезвие вышло через макушку. Девушка задрыгалась, принялась захлёбываться кровью, из непонимающих глаз её полились слёзы. Кажется, она действительно не понимала ничего. А Олег стоял посреди комнаты и жалел. Жалел, что так сделал…

Вонючая тварь, истекающая гноем, рухнула к ногам. И тогда Олег вернулся в реальность.

Абдулла валялся на полу. Жёлтые слизняки облепили его тело. Олег было бросился на помощь, но понял, что Абдулла уже не дышит. Он умер со счастливой улыбкой на лице. Сейчас он был, похоже, в кругу своей семьи. И тогда невыносимое сомнение одолело Олега. Почему он не остался ТАМ? Но боец отмахнулся от дурацких мыслей. Они сейчас были ни к чему. Нужно выбираться. Нужно зачищать город. Нужно бороться со злом – это его смысл жизни. Это то, что наполняет его сердце. А не мёртвая Алиса!

В коридорах слышалась стрельба. Олег связался с бойцами своей группы, а потом выдвинулся к ним навстречу, пытаясь осознавать каждую мысль, каждое своё действие, чтобы вновь не попасть под влияние гнойной твари...

Но наваждения больше не было. Мания жестокости растворилась вместе с гибелью чудища…

Наступило утро. Эта ночь была одной из самых длинных ночей в жизни Олега. Пожалуй, наконец свершилось то, что оказалось способно сравняться с событиями в горах Алтая. Личной драмы здесь не было, но зато её с лихвой перекрывала драма тысяч погибших ужасными смертями, тысяч обращённых в нечисть горожан.

Бойцы сидели на крыльце и жадно курили. Лица их посерели от усталости. Мрак развеялся над районом. Было видно чистое небо, светило солнышко. Погиб только Абдулла. Его труп сожгли из огнемёта, чтобы ничего не досталось тварям. Культистов тоже сожгли. Воевали сектанты хреново – при двухкратном численном превосходстве даже никого не ранили. Больше разговоров было об их опасности…

-- Как ты, Олег? – спросил Захар, заметивший перемену в поведении командира.

-- Оклематься нужно, -- признался Олег. – Ненавижу психические атаки, чёрт возьми…

Стрельба на севере необычайно усилилась. Разрывались снаряды артиллерии. Гремели крупнокалиберные пулемёты. А потом всё резко смолкло. И с ними связался Нойманн.

-- У меня есть хорошая новость. И есть плохая. Сказал бы – «как обычно». Но потом подумал, что хороших обычно я вам не приношу.

-- Поэтому начни с хорошей, -- сказал Калуев.

-- «Центровики» зачистили всю северную часть города за ночь. Они пронеслись по частным секторам, как торнадо. Мрак развеялся и теперь мы видим, как все дома сравняло с землёй. И уже начали подсчёт трупов гражданских…

-- Разве это хорошая? – спросил Калуев. – Мы свою южную часть города ещё не осилили. Конкуренты работают быстрее нас, хоть, конечно, у нас застройка высотная и это осложняет дело…

-- Поверь мне – это была хорошая новость, -- сказал Нойманн. – Потому что плохая новость… Город делится S-образной рекой на три части. Север, юг. И центр – огороженный от севера и юга – рекой. Получается этакая «подкова». «Центровики» после зачистки севера с ходу ворвались в «подкову». Решили не терять темпа наступления. Но сразу на мосту они внезапно столкнулись с отчаянным сопротивлением. Им удалось с боем пробиться на ту сторону, однако далеко они не продвинулись. Они потеряли много бойцов. Критически много. По ним били из гранатомётов, обстреливали из пулемётов. Били профессионально. Так, что вся их колонна едва ли не оказалась разгромлена. Их атаковали равные силы. Хорошо, что ребята тоже были сообразительные и вовремя отступили, запросив артподдержку, не допустили полного разгрома своей колонны.

-- Культисты атаковали? – спросил Калуев. – Всё-таки, среди культистов есть опытные бойцы?

-- Нет. Если бы там были только культисты… -- ответил Нойманн. – Сопротивление «центровикам» оказали бойцы уральского отдела Организации, которые вошли в эту самую подкову по центральной дороге два дня назад. Погибшие бойцы. Они теперь воюют на стороне Изнанки…

Рассказ 11. Шахта

Артиллерия теперь без остановок утюжила «подкову», где засели культисты с целым отделом мёртвых бойцов Организации. Поэтому на поддержку дивизиона надеяться пока не приходилось. Колонна Калуева двинулась вперёд, во мрак, в темноту. Сновидцы прочищали дорогу вперёд Ясным Светом. Скоро был зачищен последний трёхэтажный квартал и группировка вышла к центральным высотным кварталам, дома в котором имели высоту в девять этажей.

Колонне перед этим повстречались сразу три Плачущих. «Илья Муромец» не жалел ценных ракет, и если из тьмы показывались Плачущие, то сразу атаковал этих опаснейших тварей. Ракеты разрывали чудовищ в клочья, потом к обстрелу присоединялись многочисленные пулемёты, чудовища дохли, а мрак рассеивался. Мрак осложняет задачу. От него и несли основные потери.

Когда мрак рассеялся, по тварям стали работать высвободившейся артиллерией, огонь которой корректировался с многочисленных беспилотников, коими кишело небо.

Мрак рассеялся над большой областью. В том числе и над ближайшими рядами девятиэтаг. По большей части дома выдержали артудары – только верхние этажи разорвало взрывами. Где-то обрушилась лишь половина здания, обнажив комнаты, кухни, спальни и гостиные, порой окровавленные учинившейся там резнёй. Лишь четверть зданий в районах обрушилась полностью.

От вида одного из домов содрогнулись даже самые опытные бойцы. Из многочисленных окон высовывались мерзкие длинные паучьи ножки, свисающие вниз. Иногда ножки вздрагивали, заматывая очередную едва живую жертву в кокон. В доме не было пауков. Дом будто сам стал пауком. Нечто заразило его – огромный окровавленный символ Изнанки был нанесён на стену здания. И обрёк всех его жильцов на невыносимые мучения внутри коконов, где они переваривались заживо. Коконы вздувались на стенах, пульсировали, высовывались с балконов. Приглушённые крики доносились изнутри. Но вырваться было невозможно…

Штурмовать эту высотку было бы безрассудно. Мурашки шли по коже лишь от одной мысли забрести в этот ад арахнофоба. Поэтому Калуев запросил огонь артиллерийского дивизиона, передав координаты. Снаряды обрушились