Олег, Захар и Витя пробрались к трёхэтажным руинам. И там, на дороге, они встретили израненного Артёма. Твари, видать, окружили его со всех сторон и хорошо искусали, но загрызть не успели. Боец озирался по сторонам, ничего не соображая. Кажется, тяжёлых ран он не получил, но зато обрёл взгляд в две тысячи миль.

Захар тут же отобрал у паникёра автомат от греха подальше. Артёма подхватили под руки. И потащили к колонне.

Фургончик Ярослава подоспевал к ребятам по кочкам, виляя по снегу между завалами.

-- Отсту..аем! Зап…ваю артиллер…! Они согласились, что это к…йний случай! – сказал Калуев. – Валим, только без самовольничества, н…уй!

Связь чего-то сильно забарахлила, голос Калуева с трудом различался сквозь помехи.

-- Принял, мы своего выручили, -- сказал Олег, а потом заметил, что его сердце бьётся куда сильнее обычного, что руки слабеют, а ноги наливаются свинцом. Воздуха не хватает.

-- Какого… -- запыхался Захар, тоже испытывая нечто необычное. Ощущение походило на паническую атаку. Неужели из Тьмы снова выбралось нечто, влезающее в мозги?

Олег перевёл взгляд обратно, в направлении приближающегося фургончика Ярослава. И не увидел ничего. Кроме вездесущих узоров.

Всё пространство охватили чёрные фракталы, состоящие из Черноты.

А потом Олег увидел нечто невообразимо кошмарное, надвигающееся на них. Невыносимый страх, ужас, безнадёга и отчаяние.

Они бежали вперёд, практически утеряв способность мыслить.

А за ними неслось словно само пространство-время, щёлкая клыками и переливаясь узорами, зловещее чёрное фрактальное чудовище.

Рассказ 11. Шахта

Чёрное фрактальное чудовище неслось за ними, щёлкая клыками и переливаясь древними узорами, из которых состояло. Оно внушало невыносимый страх, ужас и безнадёгу, оно вбрасывало эти эмоции, кажется, прямо в голову, в сердце. Потому что бойцы бежали от него, не видя, кто за ними мчится. Хватало одного лишь ощущения величайшего ужаса, бьющего в спины. Никто не смел оборачиваться после того, как увидел чудовище в первый раз, едва не лишившись рассудка…

Это чудовище было самим пространством. От него нельзя было убежать. Потому что оно оказалось повсюду.

Бойцы неслись, утеряв способность мыслить. Первым от лавины древних образов, обрушившихся на сознание, оклемался Олег – он уже не первый раз сталкивался с подобного рода психическими атаками.

-- Всё проходит, -- говорил он, пытаясь себя убедить. – Всё проходит… И это пройдёт.

А чтобы оно прошло – нужно было что-то делать в ответ, а не просто лишь уносить ноги в неведомо куда – всюду царил Морок.

-- Это иллюзии, -- говорил он. – Этот ужас – иллюзии…

А бойцы неслись в панике. И паника эта была заразной, особенно когда паниковал даже дед Захар. Опытный боец кричал от ужаса и молился Богу, но молитвы были здесь бессильны – в этом царстве ада. Кажется, они уже и не принадлежали реальному миру, угодив куда-то в пространства Изнанки. Может, они уже и погибли вовсе.

Олег первым обернулся назад и, преодолевая ужас от вида лица Смерти – это точно была Смерть, Олег это понял одним лишь ощущением – Олег отправил в черепообразный фрактальный лик весь рожок, всадил выстрел из подствольника. И всё без толку. Дальше бежать. Оно не воспринимало пули. Даже с метками Изнанки. Ему было наплевать.

Пули поглотились бесконечностью тёмных пространств, коими Смерть и являлась…

А потом Смерть забрала Артёма. Кто-то из ребят бросил своего товарища, не выдержав ужаса. Олег не успел подхватить бойца – всё случилось слишком быстро. Когда он заметил пропажу Артёма и обернулся, было поздно. Артём упал на колени, глядя на командира потерянным взглядом, полным мольбы и ужаса. А потом огромный клыкастый рот с бесконечными рядами зубов сомкнулся над ним, разрывая на части.

Бойцы почувствовали, как Артём умер. Восприятие их обострилось в этих пространствах. Артём сделался частью этих пространств. Остальных ждала та же кошмарная участь.

-- Всё пройдёт! – говорил себе Олег, пытаясь преодолеть неконтролируемую панику. Он вспоминал, что делали сновидцы, когда попали на границу с Изнанкой, столкнувшись с Королём Падали. Вот только Смерть была куда глубже. Она была не на границе с Изнанкой. Она сама была Изнанкой. А Олег – не был сновидцем. И Ясным Светом не владел.

Но он помнил слова Хамидуллы.

Те столкнулись со страхом лицом к лицу. С самой сутью страха. А затем полностью ему отдались.

И Олег пытался сделать то же самое.

Чтобы вспыхнул нимб просветления.

Чтобы страдания привели к неуязвимой святости.

Но ничего не получалось. Он пытался полностью отдаться ужасу с намерением от этого ужаса избавиться, а, значит, неискренне. А по другому не получалось. Для этого нужно было сдаться, а сдаваться Олег не умел.

Олег перезарядился и снова выпустил в чудовище полный рожок. Швырнул гранату. Но что было толку?..

Смерть щёлкнула своей пастью, едва не задев Олега.

Их уносило всё дальше в чудовищные фрактальные миры, чья структура разительно отличалась от привычного мозгу трёхмерного мира. Они точно были теперь не в Загорске. И не только клыки были опасны. Олег чувствовал, как постепенно растворяется в бесконечности, как сам постепенно становится чем-то фрактальным – голова закипала, вместе с мыслями, с личностью. Но что были «мысли»! Они оказались лишь верхушкой айсберга. И что-то в Олеге истёрлось, некая внутренняя граница исчезла. И тогда из глубин психики, из подсознания хлынули все ужасы, которыми Олег успел обзавестись за жизнь, но которые усердно блокировались до этого момента защитными механизмами.

И не только Алтайские горы привиделись ему. Не только выбрасывающаяся из окна больницы искажённая и поломанная Алиса.