свою ношу в город, чтобы скинуть там у окна башни. А дальше мелюзга уже сама. Сам же мой разведдрон зависнет над башней в качестве ретранслятора сигнала от стрекопендры.

Сказано – сделано.

Вот и он, жирный боров в белом необъятном балахоне. О, гляжу, все элементы сладкой жизни налицо. Бухло, жратва, вон, даже расфуфыренная понибаба, судя по всему, для утех, ибо вся в шелках и на золотой цепи. Пошлые игрушки, пирсинг, плётки, всё как положено. Мда.

О, куда это жирный полез? А, это он собрался её...

Фу, даже не хочу смотреть на это. Подожду, когда они там закончат. А сам пока подумаю, как действовать, чтобы не запороть всю операцию.

Чё там? Всё? Ага. Быстро он. Так. Небольшой укольчик-укус в жирную шею. Да, ты и не заметил ничего, жирный изврат. Технологии, йоптить!

Отлично, подождем теперь пару часиков. Вона, скока у борова на боках его свисает, питательных-то веществ и стройматериалов для введенной колонии нанитов. Которых, как мне кажется, много никогда не бывает. Так что пущай множатся, хе-хе.

А спустя время я проверил, не вышло ли на связь новое оборудование. Дрон-ретронслятор ведь всё также бдит.

Тэкс. Этот патриарх является человеком, а значит и инструментарий у меня пошире, так сказать, имеется. И не нужно ничего изобретать, как это было с демонами. Зубастыми, в смысле, а не космическими. Так, пора. Запускаем «религиозные видения».

Боров замер и с расширившимися зрачками, с суеверным ужасом и благоговением смотрит насланные мной глюки, общий посыл которых таков.

Ты — верный идеалам борец с нечеловеческой мерзостью. Послушный сын веры за чистоту рассы. Достойный последователь начинаний братства в искоринении скверны. Ну и всё такое, короче. В общем, ты — молодец, а теперь скажи скорей, как отключить черные опутывающие нити.

Ну где-то так.

Чё он там говорит? Ага. Угу. Понятненько.

У них, оказывается, где-то в запасниках валяется посох для этих целей.

Ну если только, твари такие, он там уже сгнил или завалился за плинтус, я ж вас тогда всех распылю. Или коням отдам в рабство всех. Поголовно!

Короче, побежал патриарх за посохом, исполняя волю посланника высших светлых, как водится, сил.

А выяснить, помимо прочего, удалось вот ещё что. Они, люди, когда бежали из своего мира через порталы от орд вторженцев, то возглавлял их тогда один Герой. Чародей и рунный маг. Но он куда-то то ли свалил, уже когда они тут осели и подмяли коняшек, то ли отправился в края вечной охоты, изобильные дичью, ну и так далее. И вот уже последние столетия они тут, без него, совсем мышей не ловят. Пилят по образцу несколько вариантов типовых посохов, вооружают набранных по селам детей, способных ими оперировать. Ну а те, уже будучи братьями Братства, гоняют понидев и пополняют поголовье скота.

Хорошо, что хоть не едят их(сплюнув). Только в сельском хозяйстве пользуют, ну или как этот вот изврат(поморщившись).

Не бегут же понидевы, потому что Степи хоть и большие, но иссечены системой фортов с братьями. Через такие подконтрольные территории неопутанным проскочить почти невозможно. А к таким вот опутанным сами чистые понидевы относятся плохо и всячески вытесняют их.

В общем, чистых и оставили-то лишь на развод да всячески их контролируют. А опутанных гребут в рабство. Если же те даже и сбегут, то только к таким же отверженным. Но такие места все известны. Да и карают беглых весьма жестоко и показательно. Вот и выходит, у них тут безнадега и полное смирение. Да уж.

Почему же Эда решилась на «рывок»? Так умереть, видать, хочет на воле. А так как постоянно обреталась при обозе вооруженных братьев в железе и с железом, да ещё и отлично натасканных мечников, то сбежать от таких у нее не было никаких шансов. А вот остальные поперлись за ней, судя по всему, из-за молодости и глупости.

Что же касается вторжений в те самые внезапно начавшие открываться множество порталов, то они все появляются в районе границы со Степями. Близ старых или уже разрушенных обителей братьев. Отправляют же туда, в порталы, провинившихся и отступников. Собирают таких по сотне-две у каждого портала, наряжают в рубище, дают неплохой меч и тю-тю.

Где они их берут столько? Ведь мы и демоны за несколько недель их десятки тысяч уже накрошили, а для средневекового общества такое поголовье и тем более тонны качественной стали — фантастика. Так у них тут, на побережье, как оказалось, вполне себе индустриального развития уже достигли. Пар вовсю осваивают. И населения там прилично. Это тут, на границе со Степями, всё традиционно и религиозно. Братская Область называется.

Вот отребье и свозят со всего континента. Поначалу-то были в массе своей всякие опальные братья. Потому-то так бодро и отмахивались мечами. А сейчас уже обычных каторжан отправляют. Такие пироги.

О, вернулся скотоложец. Так, посох цел, смотрю. Отлично, сейчас ему посланец свыше снизойдет.

Сажусь в «байк» и вжух к башне. Боров охрану уже отослал. Выпить за торжество правого дела.

Так, подлетаем. Перед проникновением, проецирую специальным полем с бронескафа голограмму прекрасного златокудрого ангела. Без крыльев, на всякий случай. А то кто их, местных ксенофобов, знает. Сам же, под маскировкой, спрыгиваю потихоньку с подоконника и шмыг в уголок. Смотрю Взором, как пользоваться посохом.

Боров на меня не обратил внимания, а завороженно пялился на голограмму. Я мог бы и «глюками» обойтись, но они не осязаемы, точнее можно сделать осязаемыми для мозга борова, но посох нужно будет принять в руки, и он должен не с грохотом упасть на пол, а остаться в руках этой самой голограммы.

Так, ну понятно. Для запуска посохов нужно быть чувствительным к энергиям. Сам же этот артефакт имеет костяной накопитель, причем с системой автоподпитки маной, которую я ранее провтыкал по незнанию. Не каждый сможет им пользоваться, поэтому-то братьев и отбирают, а не всех подряд гребут. На посохе ряд управляющих рун, которые по сути аналоги кнопок, увы, работающих так лишь после соблюдения некотороых условий. А то бы, понятное дело, я заметил раньше.

Управляю «видением», толкая пафосную речь, но с примерно следующим посылом.

Проверь-ка, работает ли. А то давно в запасниках лежал, мало ли. Да, родной, можно прямо на этот угол применить, где, разумеется, никого нет. Совсем никого.

— Да, ска! Свобода!

Как только меня, сидящего в том самом углу, освобождает от проклятущих черных нитей, я бросаю Порабощение на гада. И по яйцам ему, по яйцам.

А что это