Таким образом, несмотря на скудость данных, можно говорить, что в своих основных чертах вик совпадает с пагом. Но вики и паги располагались на различных территориях. Названия пагов — римские. Большинство названий виков — местные. Латинские названия — Вик Акварум, Вик Спакорум — появляются только в поздних итинерариях[1206]. Имена сельчан либо туземные, либо чисто римские, свидетельствующие о туземном происхождении их носителей. Так, в Вадинии сохранилось несколько десятков личных имен, и среди них нет ни одного италийского (С. М. Leon. Р. 41—46, 83—84). В Капере имелись Элии (CIL II, 830—831), которые могли получить имя от Адриана (может быть, они были его отпущенниками); остальные имена каперцев — местные. Можно отметить одно исключение: италийское имя Павел Ауфидий (CIL II, 815). В этом случае Т. Моммзен справедливо напоминает сообщение Плутарха (Sert. 27, 7), что один из убийц Сертория Ауфидий бежал и состарился в какой-то «варварской» деревушке в нищете и забвении[1207]. Не исключено, что перед нами один из потомков этого эмигранта, нашедшего приют в Лузитании, где начиналось восстание Сертория. По-видимому, можно говорить, что вики в отличие от пагов — чисто местные образования, не связанные с римско-италийской иммиграцией.

На территории распространения виков в римское время были широко представлены гентилиции[1208]. И между этими двумя формами объединений явно существует связь. В надписях с упоминанием гентилиций название гентилиции дается в форме чаще всего кельтского, реже латинского genetivus pluralis, причем гентилиция упоминается после личного имени, часто до патронимика и всегда до топонима[1209]. Такова структура большинства надписей вадиниенцев (Vives, 3494, 5430—5432). Упоминание места — Вадинии — стоит всегда в конце. Но в одном случае структура надписи иная — упоминание вика стоит между именем и патронимиком: Tedi vicani Vadiniensis Dioteri f. (Vives, 3492). Перед нами явное замещение родовой связи территориальной[1210]. Еще яснее связь с гентилицией в поздней надписи 399 г., в которой название вика Aunigainu(m) стоит в genetivus pluralis, как и при упоминании гентилиций (Vives, 851). Упоминание в Итинерарии Антонина (424,1) Vicus Spacorum своим названием также указывает на происхождение из родовой общины.

Все же чаще вик упоминается в nominativus или genetivus singularis. Это говорит о том, что в глазах населения вик представлял все же форму, отличную от родового объединения. Но поселившиеся в вике люди часто не забывали и родовую связь. Так, в вадинийских надписях наряду с указанием на происхождение из этого места часто отмечается и гентилиция. В науке была высказана мысль, что замещение гентилиции виком связано с переходом от кочевой или полукочевой жизни к оседлой[1211]. Но скорее перед нами другой процесс: замещение родовой общины территориальной,сельской.

Рис. 42. Акведук

Родовые отношения в это время уже разлагаются. Одним из признаков этого является активное перемещение населения. Некоторые представители знати уходили из родных мест и шли на службу властям, делая порой блестящую карьеру. Снимались со своих мест и бедняки, нанимаясь горнорабочими в рудники, становясь арендаторами или батраками в имениях, вступая в армию. Такие перемещения происходили как в масштабе страны, так и в рамках отдельных регионов[1212]. Отдельные родовые поселки могли притягивать пришельцев, а члены исконного рода уходили в другие места.

Так, Капера первоначально была населена, по-видимому, родом гапетиков (CIL II, 804) и была довольно значительным поселением, судя по обилию найденных там надписей (CIL II, 804—852) и по словам Плиния (IV, 118), упоминавшего ее среди общин, которые «не стыдно назвать». В Капере появилось множество пришельцев: из Эмериты, Клунии, Норбы, Интерамния и других мест, даже из далекой сирийской Антиохии (CIL II, 818—830). На территории Каперы возникли соседские объединения — вицинии, как, например вициния клунийцев (CIL II, 821). Местные жители тоже объединились в подобную вицинию, которая, хотя и посвятила алтарь роду гапетиков, называлась уже не по роду, а по месту — vicinia Caperensis (CIL II, 804). В другом месте, в Вадинии, жители сначала относились к роду боддегов, или боддиков, ибо упоминания этой гентилиции здесь самые частые. Однако там застаем и представителей других родов[1213]. С другой стороны, известен боддег, живший не в Вадинии, а каком-то другом поселении Ca...an (CIL II, 5723). Представителей рода тапоров, из которого происходил Мелолн из вика Талабары, мы встречаем не только в Талабаре, но и в других местах, в том числе в Эмерите (CIL II, 453, 519-521, 408, 950).

Процесс «территориализации» засвидетельствован эпиграфикой во II в. Однако шел он неравномерно. Так, в вадинийских надписях, датированных в основном III в.[1214], еще часто упоминается гентилиция. Зато в Лузитании упоминания гентилиций редки. Вероятно, к тому времени, когда культурная романизация достигла таких успехов, что местные жители стали составлять эпитафии на латинском языке, родовые узы в Лузитании уже или исчезли, или очень ослабли, а в Астурии были еще довольно сильны. К концу IV в. относится надпись с упоминанием вика Аунигайнов, и форма названия свидетельствует о сравнительно недавнем превращении родового объединения в село. Более того, преобразование родовых единиц в территориальные вообще не завершилось в рамках древней истории.