— Можно задать вам вопрос? — произнесла Кэсси.

— Мы за этим сюда и пришли. — По тону Розалинды было ясно, что Кэсси зря тратит ее драгоценное время.

— Ну да. Простите. — Кэсси глубоко вздохнула. — Ладно. Я лишь хочу понять, откуда вы узнали…

— Да? — вежливо спросила Розалинда.

— Обо мне и детективе Райане. — Молчание. — О том, что… что у нас роман.

— А, об этом! — рассмеялась Розалинда. Смех прозвучал равнодушно, с легкой ноткой торжества. — Детектив Мэддокс, а вы как считаете?

— Я подумала, что вы как-то догадались. Или… или, может, мы недостаточно хорошо скрывали. Но я только предполагаю… мне хотелось бы знать.

— Это просто бросалось в глаза, разве нет? — Нотки лукавства. — Хотите верьте, хотите нет, детектив Мэддокс, но мне совершенно неинтересно следить за вашей личной жизнью.

Снова молчание. О'Келли захрустел карамелью.

— Тогда как? — воскликнула Кэсси.

— Само собой, от детектива Райана, — любезно промолвила Розалинда.

Сэм и О'Келли уставились на меня, и я с трудом удержался, чтобы не начать оправдываться.

До последней минуты я надеялся, что произошло какое-то чудовищное недоразумение. Парень, готовый сообщить все, что мы хотели от него услышать, потрясенная горем девушка и мое нежелание видеть правду — из такой смеси можно приготовить что угодно. И лишь теперь, услышав небрежную ложь Розалинды, я понял, что та Розалинда, которую знал — милая несчастная порывистая девушка, вместе с которой я смеялся в саду возле замка и чьи ладони сжимал в своих руках, — никогда не существовала. Все, что она делала, было рассчитано на внешний эффект и продумано до деталей, как роль актера. Это были личины, под ними скрывались стальные шипы колючей проволоки.

— Ты врешь! — хрипло крикнула Кэсси. — Он бы никогда…

— Не смей мне грубить! — оборвала ее Розалинда.

— Простите, — тихо произнесла Кэсси после паузы. — Просто я… я не ожидала. Я не предполагала, что он может кому-нибудь сказать. Никогда.

— И все-таки он сказал. Надо быть осторожнее, когда доверяешь людям. Это все, о чем вы хотели меня спросить?

— Нет. Я собиралась попросить вас об одолжении. — Снова шорох: Кэсси провела рукой по волосам или по лицу. — Неформальные отношения с напарником запрещены правилами. Если босс узнает, нас обоих уволят или отправят в патрульные. Но эта работа… она очень много значит для нас. Мы трудились как проклятые, чтобы попасть в отдел по расследованию убийств. Если нас выгонят, это разрушит всю нашу жизнь.

— Надо было думать об этом раньше!

— Да. Но… может, вы не будете об этом говорить? Вообще никому?

— Хотите, чтобы я прикрыла ваши любовные делишки? Вы об этом?

— О, я… ну да.

— Не понимаю, с чего вы решили, будто я стану делать вам одолжение, — холодно заметила Розалинда. — Вы вели себя со мной очень грубо, а теперь вдруг подобные просьбы. Я не намерена вам помогать.

— Простите меня за грубость. — Голос Кэсси был натянут как струна. — Мне казалось, от вас исходит какая-то угроза… Но я не должна была так себя вести. Простите.

— Само собой, вам есть в чем извиняться, но дело не в этом. Мне плевать на ваши оскорбления, но если вы обращались так со мной, то и с другими, наверное, тоже? Почему я должна защищать человека, который ведет себя непрофессионально? Скорее уж мне следует раскрыть глаза вашему начальству на то, какая вы на самом деле.

— Сучка, — пробормотал Сэм, не поднимая головы.

— Нарывается на неприятности, — буркнул О'Келли. Похоже, ситуация интересовала его все больше. — Не будь она девчонкой, ей надо было бы дать хорошего пинка…

— Послушайте, — в отчаянии произнесла Кэсси, — дело не только во мне. Как насчет детектива Райана? Он-то не вел себя с вами грубо, правда? Наоборот, вы ему очень нравитесь.

Розалинда засмеялась:

— Неужели?

— Да. Он от вас без ума.

— Что ж… если это вы его соблазнили, его вина не столь велика. Нечестно наказывать его за это.

— Да, вы правы, — униженно промолвила Кэсси. — Это я… была инициатором.

— И давно у вас роман?

— Пять лет. С небольшими перерывами.

Пять лет назад мы с Кэсси не только не были знакомы, но и жили в разных частях страны. Я вдруг сообразил, что ее слова рассчитаны на О'Келли. Кэсси желала убедить его в своей правдивости на случай, если у него возникли на наш счет какие-либо подозрения. Я начал понимать, какую сложную и тонкую игру она ведет.

— Прежде чем подумать, как мне поступить, — заметила Розалинда, — я должна знать, что все уже закончилось.

— Все закончилось, клянусь. Он… он бросил меня две недели назад. Теперь навсегда.

— Почему?

— Я не хочу об этом говорить.

— По-моему, у вас нет выбора.

Кэсси перевела дыхание.

— Не знаю почему, — ответила она. — Клянусь Богом, не знаю. Я пыталась его спрашивать, но он ответил, что все слишком сложно, ему плохо и он не готов к серьезным отношениям… Вероятно, у него кто-то есть или… Теперь мы почти не разговариваем. Он даже не смотрит в мою сторону. Не представляю, что мне делать. — Ее голос задрожал.

— Вы только послушайте, — усмехнулся О'Келли. — Мэддокс выбрала не ту профессию. Ей бы в актрисы.

Но она не играла, и Розалинда почувствовала это.

— Что ж, — отозвалась она с едва заметной ноткой удовлетворения, — меня ничто не удивляет. Он никогда не говорил о вас как о возлюбленной.

— А что он говорил?

Кэсси явно старалась подставить Розалинде самые уязвимые места, специально раскрывалась, позволяя бить в больные точки, послушно выкладывала саму себя на блюдечке, чтобы ее собеседница могла разделаться с ней со вкусом и не спеша. У меня сжалось сердце.

Розалинда долго выдерживала паузу.

— Он сказал, что вы очень назойливы, — наконец ответила она. Ее голос звучал звонко, чисто и спокойно. — «В отчаянии» — так он говорил. Поэтому вы были настроены против меня: ревновали и боялись, что он может влюбиться в меня. Нет, он старался говорить о вас неплохо — похоже, ему вас просто жаль, — однако было ясно, что он не знает, как от вас избавиться.

— Какая чушь! — прошипел я в ярости, не в силах сдерживаться. — Никогда…

— Заткнись! — бросил Сэм, а О'Келли буркнул:

— Кому какое дело?

— Тише, пожалуйста, — попросил эксперт.

— Я сказала ему, что о вас думаю, — задумчиво продолжила Розалинда. — Неужели он последовал моему совету?

— Да, — дрогнувшим голосом ответила Кэсси. — Видимо, да.