— Займись. Том, отпусти Рея. Джим, ты не чужой?

— Нет, — сказал я, совершенно не понимая, о чем речь.

Хэндс толкнул меня на место мистера Смоллета.

— Держи. Крепко. — Он прижал меня к Рейнборо и уложил мою руку поперек его груди. — В жизни не встречал большего идиотизма, — сказал старший пилот, остывая.

— Что значит «чужой»? — спросил «бывший навигатор».

— Ну… — Хэндс затруднился объяснить. Он вернулся в кабину и оттуда ответил: — Значит, между людьми не было RF-контакта. Они не подпитывали друг дружку.

Получается, я и впрямь Рейнборо не чужой. Он отдавал мне силы, когда мистер Смоллет готовился вызывать Чистильщиков; и еще когда вел на нижние контуры. Я крепко держал пилота. Мне стало нехорошо, к горлу подступила тошнота.

Хэндс вызвал «Испаньолу», ему ответил Том Грей. О чем они говорили, я не разобрал: голова поплыла, в ушах зазвенело.

— Джим, милый, держись, — расслышал я близкий голос — надо мной наклонился Джон Сильвер. Юна-Вэл. Теплая ладонь легла на затылок. — Держись, мальчик мой.

Юна Рею тоже не чужая. Он отдавал ей силы, как и мне. Она позабыла это. Ну и ладно.

— Господи… — шептала Юна-Вэл. — Ребята, простите. Я же не RF; у меня и мысли не было… Джим, удержи его, пожалуйста. Мэй, где тут диагностер?

Вот именно: диагностер. Ни один из нас не удосужился взять его да поглядеть, что с Рейнборо на самом деле. Юна-Вэл объявила пилота мертвым, и мы поверили. Все — кроме капитана Смоллета, который из последних сил удерживал его по эту сторону жизни. Один Том догадался помочь. А я вообразил, будто наш капитан обезумел.

Хотя у него вправду в голове помутилось: иначе бы он гораздо раньше попросил помощи у «Испаньолы». И у меня мутится — Рейнборо отчаянно борется за жизнь, отнимает силы. Рей, я твой должник; забирай, сколько тебе нужно. Забирай все…

Проснувшись в полной темноте, я долго не мог сообразить, где нахожусь. Было уютно и тепло, но тесновато. Оказалось, что я с головой забрался в спальник. Я высунул нос. В оконце моей палатки дрожал красноватый свет. Привстав, я выглянул наружу. Там горел костер; возле него сидели Израэль Хэндс и Крис Делл, а мистер Смоллет вытянулся на земле, устроив подбородок на скрещенных ладонях. Красноватое пламя высвечивало его измученное лицо, отражалось в глазах. Синего огня RF в глазах нашего капитана я давно уже не видал.

Позади них стоял глайдер второго помощника. В салоне находилась «камера жизни», которую Делл вытащил из запасников и погрузил на борт 03. Я видел ее — внушительное сооружение вроде белого саркофага. В «камере» лежал Рейнборо.

Усилитель внешних звуков в палатке не был включен — когда я в полуобмороке уползал спать, было не до него. Конечно, сейчас хотелось знать, о чем говорят на военном совете, но я постыдился подслушивать. Быть может, меня не прогонят, если я приду? Одевшись, я вылез в ночной холод, под яркие белые звезды. С одного края небосвода звезды были сожраны подступающей черной тучей.

На военном совете молчали. Мистер Смоллет подвинулся на спальнике, где лежал, и я уселся рядом с капитаном. Искусственные дрова — принесенные из глайдера ровные чурбачки — давали жаркое бездымное пламя. Делл поворошил их. Напрасно трогал — правильно сложенные дрова раскатились. Кое-как он снова собрал их в кучу.

Второй помощник выглядел еще более измученным, чем наш капитан: щеки провалились, у рта залегли горькие складки, и в свете костра видно было, как много стало седины в его темно-рыжей шевелюре.

— Алекс, уволь: я не возьму Рея, — сказал он, продолжая начатый без меня спор. — «Испаньола» его убьет даже в «камере».

— «Испаньола»? — переспросил мистер Смоллет. — Или ты?

Делл поморщился.

— У тебя осталась хоть одна доза «сыворотки жизни»? — холодно осведомился капитан.

— Нет.

Неужели второй помощник извел весь запас мощного стимулятора на своих несчастных техников?

— Мы работали, — сказал он.

— И где плоды ваших трудов?

Лежал бы я лучше в палатке да спал. Не хватало стать свидетелем выволочки, которую наш капитан готов устроить Деллу.

— Результатов придется подождать.

Мистер Смоллет приподнялся на локтях, пытливо заглянул ему в лицо.

— Крис?

Второй помощник сидел, упрямо сжав губы, уставясь в огонь.

— Крис, я услышу что-нибудь по существу? Или тебе вообще нечего сказать? — мистер Смоллет раздраженно повысил голос.

Делл шевельнулся. В глазах блеснуло отраженное пламя.

— Алекс, в RF недаром есть многое, о чем не говорят. Позволь мне пока не трепать языком.

Наш капитан долго вглядывался в своего второго помощника.

— Ладно. Скажи только: «Испаньола» будет на ходу, когда придет время стартовать?

— Надеюсь.

— А сколько людей на борту останется в живых? — спросил Хэндс.

— Не знаю.

Хэндс подался к огню, протянул к его дрожащим языкам ладони.

— Крис, ты очень рискуешь. Вас одиннадцать человек…

— Двенадцать, — поправил Делл, опуская голову.

Я мысленно подсчитал. Три навигатора, два пилота, четыре техника — итого девять. Плюс планет-стрелок и сам Крис. Дюжина никак не выходит.

Мистер Смоллет резко сел. Переспросил:

— Двенадцать?

— Алекс, я и так уже сказал лишнее.

Старший пилот потянулся к Деллу, хлопнул его по спине:

— Молодец.

— Молодец, — повторил за ним мистер Смоллет. Улыбнулся короткой, внезапно дрогнувшей улыбкой: — Крис хороший. Умница Крис.

— Ах-ах, — отозвался второй помощник, копируя нашего поюна.

Он нашел мистера Эрроу? Раскурочил корабль и добрался до уведенного от нас первого помощника? Неужто он отыскал? Умный, дотошный, въедливый Крис. Не щадящий ни команду, ни себя самого. Нет, ну какой же он молодчага!

И сразу, не успев порадоваться, я встревожился. Делл не хотел рассказывать. Нас видят и слышат, и в любую минуту готовы нанести удар. Не потерять бы мистера Эрроу снова — для услады нашего врага.

— Значит, вас дюжина на борту, — вернулся к своей мысли старший пилот. — Ты рискуешь двенадцатью людьми — ради одиннадцати.

Делл выпрямился. Пламя костра осветило измученное, но гордое лицо.

— Я должен дать вам возможность отсюда убраться. Иначе всех ждет судьба экипажей Флинта, а я тем парням не завидую.

— Вы знаете, что с ними случилось? — не удержался я.

Он посмотрел на меня, словно только сейчас заметил.

— Догадываюсь. Алекс, поверь: пусть лучше нас убьет «Испаньола», чем… эти.